РЯВанш!

           Первым в секторе обстрела "Измаила" появился крейсер-броненосец "Ибуки" под флагом контр-адмирала Кумадзо Сиранэ. На дистанции едва ли не пистолетного выстрела "Ибуки" получил сразу пять попаданий и все - в корпус. Крупнокалиберные снаряды вдребезги разнесли и так уже сильно поврежденный левый борт броненосца. "Ибуки" мгновенно превратился в охваченные огнем развалины. Через зиявшие, как огромные пещеры, пробоины внутрь корабля бурными потоками вливалась вода. Большой корабль стремительно кренился, волны уже захлестывали палубу. Море с шипением встречало погружающееся в него раскаленное железо. Люди спасались на мачтах и верхних надстройках, густо сыпались в воду. С грохотом взорвались котлы, вспучив спардек рвущейся изнутри клубящейся грязно-белой тучей. "Ибуки" опрокидывался на левый борт, и, наконец, затонул, оставив на поверхности лишь часть киля и лопасти винтов. За них цеплялись плавающие в воде японцев. Адмирал Сиранэ и командир корабля до последнего оставались в боевой рубке, где и нашли свою смерть.

           "Ибуки" погиб всего за несколько минут, не успев сделать по "Измаилу" ни единого выстрела. Идущего следом "Катори" вообще не мог стрелять. У японского броненосца уцелели лишь две 10-дюймовки в башнях по правому борту, тогда как "Измаил" появился по курсу слева. Командир "Катори" немедленно дал в машинное отделение команду: самый полный назад! Это спасло корабль от упавших по носу русских снарядов. Но неожиданный маневр "Катори" едва не привел к столкновению с замыкавшим колонну "Сетцу". Старому дредноуту пришлось взять резко право руля, чтобы уйти от таранящего удара. Через несколько минут, двигаясь задним ходом, "Катори"с размаха выскочил кормой на мелклводье и замер, накренившись, недалеко от своего систершипа "Касимы".

       

          "Сетцу", счастливо избежав столкновения с передним мателотом, внезапно очутился в пугающей близости от "Измаила". У того было восемь русских исправных 14-дюймовых орудий, а у "Сетцу" на левый борт стреляло единственная уцелевшая 12-дюймовка в кормовой башне. Командир башни в выпавшие ему перед попаданием русского снаряда краткие мгновения жизни успел сделать верный выбор цели. Японское орудие повернулось не на "Измаил", а на тянувший тяжелый дредноут русский эсминец. Выстрел лег точно. "Прямислав" сразу стал тонуть, погружаясь окончательно оторванным носом. Команду с эсминца приняли на "Измаил", но дредноут, оставшись без буксира, вновь полностью потерял ход. 14-дюймовые орудия громили "Сетцу", сбили ему кормовую башню, разворотили временный лазарет в развалинах кают-компании. Но "Сетцу" всё же развернулся и уже уходил за остров, огрызаясь теперь из четырех 12-дюймовок правобортных башен. Еще минута, и японский флагман скрылся, заслоненный скалой от "Измаила".

           Кантаро Сузуки спешно давал распоряжения с мостика своего глубоко ушедшего в воду, изуродованного до неузнаваемости линкора. "Сетцу" приходил конец, он явно был уже неспособен к дальнейшему плаванию. Два последних попадания в корпус полностью исчерпали резервы живучести. В трюмных отсеках стремительно пребывала вода, помпы не справлялись. Оставалось только выбрать мелкое место, чтобы корабль не затонул, а сел бы на грунт. Кочегары в котельных, по колено в воде, выгребали жар из топок, стравливали котлы. Последний раз развернувшись, огромный линкор на остатках пара медленно наползал на прибрежную отмель. Под днищем оглушительно скрежетали камни.

           Адмирал Сузуки оставался спокойным. Его совесть была чиста. Он сделал всё, что мог. Выманил в море русскую эскадру. Отвлек на свою эскадру устаревших линкоров новейшие "измаилы", чтобы адмирал Ямай мог спокойно атаковать оставшиеся, слабейшие корабли противника. Первым вышел сегодня на разбитые остатки вражеского флота и уничтожил большой броненосный и легкий крейсер... Сейчас "Сетцу", "Касиме" и "Катори" оставалось только дожидаться прибытия обещанной помощи. Ожидание может оказаться недолгим, если "Нагато" пойдет вперед один, без старых тихоходных броненосцев. Пока же стоит заняться перекидной стрельбой по стоящими за скалами к северу и югу русским линкорам. Сузуки распорядился передать на держащиеся в море миноносцы приказ корректировать стрельбу по невидимым с больших кораблей целям. Ну, а чтобы корректировать стрельбу по невидимым за скалами русским кораблям и лишить корректировки противника, надо было сбросить русских с вершины острова. На его склонах ни на минуту не затихала стрельба. Японские моряки под огнем врага упрямо карабкались все выше, корабли поддерживали их из нескольких зениток, способных стрелять на высоких углах. Сами японские линкоры, стоявшими в считанных кабельтовых от берега, тоже попадали под пулеметный обстрел, когда пули тонко посвистывали над палубой.