РЯВанш!

           От утяжеленных боеприпасов, как оказалось, стволы орудий Обуховского завода быстро расстреливались. На Дальний Восток линкоры вышли с новыми стволами, но по дороге Колчак занимал эскадру учебными стрельбами. Стволы на замену исстрелянных в учениях должны были быть доставлены во Владивосток по железной дороге, но из-за начала войны с Японией магистраль оказалась забита более срочными военными эшелонами. Даже эффектное попадание во второй японский дредноут не очень обрадовало Беренса. Немцы при Ютланде с хода взорвали три английских линейных крейсера, а тут еле-еле выбили одну башню... Но на "Петропавловске" не утихали радостные крики "ура!", будто сражение уже выиграно, и враг полностью уничтожен.

           Вдруг всё озарила жаркая вспышка. Беренс лишь краем глаза успел увидеть поднимающийся над мачтами сверкающий огненный столб... Страшный удар сбил его с ног и чуть не сбросил с кормового мостика, Беренс зацепился за леера, больно впившиеся в живот. Глаза щипал едкий дым, ничего не было видно. В ушах стоял странный звон, проникающий в голову, будто, сквозь вату. Потом через этот звон прорвался новый грохот и новое сотрясение. Беренс на ощупь стал спускаться вниз. Ему казалось, что мостик перекошен. Но когда он добрался до палубы, то понял, что это кренится на нос весь огромный корабль... Постепенно приходило понимание.... Случилось самое страшное, что могло произойти. Проводя дни и месяцы на дредноутах, люди старались не думать, что живут, собственно, на складе боеприпасов, под постоянной угрозой взрыва чудовищной силы. И вот теперь, видимо, взорвался боевой погреб под одной из башен. У дредноутов русского типа, на которых башни сильно разнесены друг от друга, взрыв одной из них еще не ведет к последовательной детонации боезапаса соседних башен и мгновенной гибели корабля. Но и одна взорванная башня главного калибра практически не оставляет линкору шанса на спасение.

           "Петропавловск" был поражен в левый борт позади фок-мачты полубронебойным 356-мм снарядом. Он проложил себе дорогу через тонкую противоосколочную бортовую броню и 6-дюймовую броневую плиту барбета в подбашенные помещения носовой башни линкора. Помещения для хранения боекомплекта первый русских дредноутов конструировались с расчетом на классические 305-снаряды. Когда вместо них стали поступать новые - существенно более длинные, в снарядном погребе стало намного теснее, и для того, чтобы вовремя подавать боеприпасы к орудиям, часть снарядов пришлось разместить непосредственно под башней в передаточном отделении. Подобная практика хранения снарядов "под рукой" была характерна и для английского, и для японского флота. Но сейчас ее негативные последствия пришлось сполна испытать русским морякам...

           От носовой башни остался лишь почерневший остов, похожий на расколотый почерневший зуб. Сила взрыва была такова, что двухтонный башенный дальномер перенесло через весь корабль и обрушило на крышу 3-й башни. Со всей носовой части был содран палубный настил, передний мостик расшвыряло в стороны, а бронированный стакан боевой рубки вместе с погнутой фок-мачтой вбило в руины передней дымовой трубы. Через минуту с небольшим произошел новый взрыв. Палуба позади остатков башни вспучилась горбом, и через всю палубу - от борта до борта разверзлась трещина, наполненная огнем и дымом. Трещина быстро расходилась, открывая вид на разрушенные этажи горящих отсеков. Обнажились обломки брони основания башни, которая вдруг накренилась и обрушилась со своего основания в огненный провал. Гул огня перекрывало шипение воды, врывавшейся внутрь через разорванные борты, клубы горячего пара окутывали всё вокруг призрачной пеленой.

           Огромный корабль погружался в воду. Носовая часть уже исчезла под бурлящей поверхностью. Внезапно стала рушиться передняя дымовая труба, увлекая за собой фок-мачту и развалины носовой надстройки. Со страшным грохом и треском вся эта бесформенная масса дымящегося исковерканного железа рухнула в море через правый борт, едва не перевернув дредноут. Носовые отсеки по 57-й шпангоут оказались затоплены, вода продолжала распространяться по кораблю, так как внутренние перегородки были повреждены от страшного сотрясения. Жертвами взрывов стали более трехсот человек матросов и офицеров - разорванных на куски, заживо сгоревших, захлебнувшихся в затопленных отсеках. Среди погибших был и контр-адмирал Развозов. Его саркофаг - бронированная рубка - покоился теперь на дне Японского моря. Капитан Беренс, не медля более ни секунды, возглавил спасательные работы.

           - Вот ведь, додумались назвать новый линкор в честь подорвавшегося на мине броненосца! - зло думал капитан. - Может, не зря говорят, что в имени корабля заложена его судьба...