Ряженые

- Зову и Тиграна и Елку в свою фирму, тут же объяснил он Юре, видно, чувствуя себя в своем параде неловко, - не идут, сволочи. Берегут свой внутренний мир...

Юра чуть не прослезился от радости. Так ему не хватало на Святой земле друзей, а уж эту волонтерскую "команду быстрого реагирования", как называли ее в институте, вспоминал непрерывно. Откупорил израильский коньяк, купленный им в аэропорту имени Бен Гуриона, чокнулись сходу. Для почину. Возбужденно повосклицав "А помнишь!... А помнишь!..", отведали наперченной фаршированной рыбки, приготовленной Яшиной мамой, не скрывая, что не терпится им послушать пленку с рассказом знаменитого Сергея Ковалева, которого по телевизору показывают часто, но как-то очень странно: Сергею Ковалеву больше двух фраз сказать не дают, затем он лишь рот раскрывает, а диктор роняет за него какие-то общие слова...

Юра уж хотел было прокрутить диктофонную запись, а потом засомневался. Запись еще не завизирована Сергеем Адамовичем. Захочет ли он, ныне государственный человек, депутат Думы России, чтобы по Москве сразу же разлетелись его "непричесанные" высказывания о самом Президенте или о немощи своекорыстной русской интеллигенции?..

- Ребята, - виновато произнес он. - Пленку крутить не будем. Текст незавизированный. Как бы нам не подложить Сергею Адамовичу свинью... Давайте, я прочту ключевые "акшен", как говорят в Голливуде, по нашему действия. Они, эти действия властей, "думцам" уже известны. А крутые размышления Ковалева по сему поводу оставим на потом? Согласны?

"Ребята" побурчали, обозвали Юру иронически "Гоголем-моголем", имея ввиду, наверное, гоголевские "Избранные места из переписки с друзьями", но, делать нечего, притихли.

Юра отпил водички и начал скороговоркой читать из рассказа Сергея Ковалева "на глазок избранное".

"...Хватаюсь там за кремлевский телефон: - Мне срочно нужен Борис Николаевич!

... Замолкают вдруг и одна кремлевская "вертушка" и другая. И особая связь-шифровка "ВЧ". Похоже, отсекли всё одним рубильником.

Российские войска идут на российский город, а у Президента России обрезана связь?!."

- Не частИ! - обрезала его Елка Тимохина, нервно привалясь к столу и кладя на него свои могучие груди. - Тут каждое слово - наша история...

"...Точно помню эту дату: 12 декабря 1994 года, - Юра помолчал, налил в стакан воды и снова понесся: - Неужто это дата начала войны с Чечней? Или она уже идет?..

Тогда я предпринял последнюю отчаянную попытку. Дозвонился до канцелярии Ельцина и, назвавшись, сказал, что мне нужно отправить факс Президенту.

- По срочнейшему делу! Созвониться не смог... Прошу дать номер факса.

И услышал слова, меня огорошившие: - У нас нет факса.

- Как?! У Бориса Николаевича нет факса?!.

Меня охватило чувство, которое впервые ощутил, когда был зеком в мордовском лагере: апеллируешь к мертвой машине, которой до человеческой крови нет никакого дела. На мгновение даже растерялся. Затем пришел в ярость. В такие минуты остановить меня не просто...

...Схватил такси, и к Дому медиков на улице Герцена, где предстоит вечер памяти академика Сахарова. Пять лет минуло со дня его смерти. Я - в зал, прошу разрешения выступить вне очереди. Бас у меня, как видите, густой, хрипловатый, чуть форсирую голос, - только глухой не услышит... Сообщил залу о "федеральных" войсках, которые стягиваются к Грозному, и кровь прольется с минуты на минуту.

- ...Андрей Дмитриевич Сахаров, - продолжаю, - был человек, о котором рискованно говорить, что он сделал бы в этом случае то-то и то-то. Но в случае с Чечней, с нависшей войной, когда войска подошли к Грозному и вот-вот начнется резня, совершенно ясно, что бы говорил и делал Андрей Дмитриевич... Я по должности и по совести должен туда ехать. Сейчас. Немедленно. А я никак не могу связаться с Президентом. Не могу даже отправить ему по этому поводу факс. У всех факс есть. А у Президента России нет. Может быть, сбросимся нашему Президенту на факс?! Он так ему нужен в эту минуту...

Первым приблизился к краю сцены министр иностранных дел Андрей Владимирович Козырев и положил на нее зеленую бумажку, и эта кучка довольно быстро росла.

Еще не кончился вечер, Козырев окликнул меня, сказал, что знает, как найти связь.

- Сергей Адамович, я вышел на Сосковца.

- В Доме медиков есть спецсвязь?

- Да нет, по простому телефону. По автомату.

Неисповедимы пути Господа. А телефона, те более. Так мне впервые удалось связаться хоть с кем-то, кто координировал дела, связанные с Чечней.

Сосковец так радушно отвечает:

- Сергей Адамыч. Голуба. Что-то мы долго с вами не виделись... Вы не можете меня найти? Вот неудача. То я тут, то я там... Ну, что у вас за дело?

- Я в Грозный хочу лететь.

- Когда?

- Сегодня уже поздно. Как можно раньше завтра.

- Хорошо... - И уж вовсе подобрел: - Остальное, Сергей Адамыч, беру на себя. Можете не беспокоиться...