Рибофанк

– Добро пожаловать, офицеры. Я Так Китченер, связь с общественностью и анализ потенциальных рисков. Чем могу помочь?

– Вы, конечно, слышали о вчерашнем убийстве, совершенном Пеленкой?

Китченер поцокал языком:

– Это весьма досадно, даже прискорбно. Грубейшее нарушение инструкции по использованию. Ни при каких обстоятельствах на Пеленку не должны попадать выделения птичьих желез внешней секреции. Пользователи Пеленки допустили небрежность, тут никаких сомнений. Надеюсь, вы согласны со мной? Полагаю, вопрос об ответственности нашей фирмы не стоит?

– Еще не знаю, собственно, мы для того и пришли – разобраться. Хотелось бы побывать в вашем конструкторском бюро, поговорить с теми, кто придумывал Пеленку.

– Нет ничего проще! Вам надо только проследовать за мной в стерилизационный шлюз.

Вскоре мы с К-Мартом и Змеей были вымыты, опылены и упакованы в спецовки. На выходе нас будет поджидать еще менее приятная процедура, с внутренним зондированием, чтобы мы гарантированно не вынесли никаких секретов.

Мы покинули шлюз и прошли мимо автоутроб и парагенезис-камер, яслей и ума-палаток; кругом кишел деловитый персонал «Иксиса».

– Как видите, – хвастал Китченер, – у нас корабль без малейшей течи. Строжайше соблюдаются все требования и инструкции. «Будем беречь здоровье подопечных – просуществуем вечно!» Такая у нас поговорка…

К-Март резко перебил:

– Полноправ Китченер, позвольте напомнить, мы – не инспекторы санитарной службы. Мы – Протеиновая Полиция. И мы пытаемся раскрыть убийство, в котором участвовало изделие вашей фирмы.

Ума не приложу, почему люди до сих пор ловятся на прием «хороший полицейский – плохой полицейский». Не зная, кто из нас старший, Китченер вопросительно посмотрел на меня. Но я лишь «беспомощно» поднял брови в ответ. Молодой менеджер нервно провел рукой по черепным шипам – они сгибались, как плотная резина.

– Ну да, разумеется. Почему бы вам не опросить непосредственно разработчиков Пеленки?

– Верно, почему бы нам этого не сделать? И Китченер повел нас к яйцеголовым.

Хотя мне и раньше по долгу службы приходилось иметь дело с двумозгами, при виде голых сверхчерепушек меня тотчас замутило. Знайки сидят в специальных креслах – с подчелюстниками вместо подлокотников, в окружении своих спецприборов и шлейфов подключения к виртуалке; природный метаболизм усилен всевозможной пищевой и троповой экзоподпиткой, и на нас, посетителей, эти господа взирают немигающими глазами уэллсовских марсиан.

Липкие взоры восьми церебрально-усовершенствованных на К-Марта не подействовали – а может, он просто лучше, чем я, умел притворяться невозмутимым. Как бы там ни было, он сразу приступил к опросу головастиков.

– А ну-ка, скажите, умники: сколько вы оставили запасных доступов к ганглиям Пеленки?

Конструкторы обменялись друг с другом многозначительными взглядами, потом один из них заговорил:

– Я Саймон, начальник октады. На ваши вопросы буду отвечать я. Никаких тайных точек ввода информации мы не делали. Компания опубликовала исчерпывающую информацию о Пеленке.

– Допустим, что вы не лжете. – К-Март со значением посмотрел на Змею – та пока безмолвствовала, но мне не очень верилось, что она способна тягаться с этими хитрованами. – Кого вы обокрали, чтобы сделать Пеленку? Да признавайтесь же, я ведь знаю: вы, ловкачи, вечно друг у дружки открытия тибрите. Кто мог подсунуть «Иксису» мину замедленного действия, кому нужно, чтобы вы сели в лужу?

Саймон не очень натурально изобразил оскорбленную невинность:

– Все наше вдохновение, все находки – непосредственно от сверхчувственной бесконечной шелдрейковской идеосферы. Мы, не жалея времени и сил, бороздим неизведанные дали идеопространства. Обвинять нас в краже – все равно что уничижать самое наше существование!

Дальнейший опрос ничего не дал – умники отвечали крайне неохотно, каждое слово приходилось вытягивать из них точно клещами. Наконец даже у К-Марта иссякло упорство. Когда уходили, напарник повернулся к ближайшему двумозгу и сказал:

– Пока, ребята. Увидимся у Мадам Ондатры.

Мы медленно шли к выходу; по пути я пытался обдумывать другую версию. Слащавая рожица Китченера не способствовала моему сосредоточению.

И тут я кое о чем вспомнил. О работе Дэй-Льюиса-старшего.

Я повернулся к Китченеру:

– Кто испытывал Пеленку в полевых условиях?

– Этот сотрудник только что ушел в длительный отпуск…

– Он лжет, – перебила Змея.

В яблочко! К-Март аж подпрыгнул.

– В соответствии с конституцией САС я должен зачитать вам ваши права. Вы имеете право на кибернетического защитника пятого уровня Тьюринга…

Китченер рассмеялся, как подросток, застигнутый с ладонью в штанах на организованном церковью Амиш пикнике.

– Офицеры, уж не собираетесь ли вы арестовать меня за пустяковую оговорку? Я лишь хотел сказать, что сотрудника, которым вы интересуетесь, пришлось уволить за нанесение ущерба фирме.

– Имя! Вернее, исчерпывающие сведения о нем. Что он натворил?

– Его зовут… Постойте… Дайте припомнить… Берт, кажется. Нет: Бертран Майр.

– И почему вы от него избавились?

– Грубое нарушение инструкций и кража корпоративной собственности.

– А поточнее?