Рибуф хаби

Вечерних чар чугунная черешня
Перешагнула,
Как будто обнаружив чёрный ход,
Через меня.
И вот уже часы стоят на прежнем
Ужасном месте.
Проходит день, проходит год —
Они стоят.
Щенячья слышится в подъезде
Возня.
Что ищут? Кажется — меня.
Возможно два обыкновенных слова
Нужны, чтоб чары эти описать,
И чудится, и чудится, что снова
Начнётся вечер, стоит лишь назад
Через меня перешагнуть.

29.03.09 Париж

ЗЕМЛЯ О. ПЕЙСАХ

Ставни синие приоткроются,
Вижу: облака нить канатная
Перетянута Палестиною,
Пустота от него — необъятная.
Пот холодный, древней первобытного, —
Нагревается в полдень до старого,
Сверху тёмное просит: прыгни-ка,
Снизу чёрное ловит за руку.
Мясники идут сразу по двое,
И уходят домой. Это праздники.
Обдирает меня время подлое,
Словно в Ялте такси-частники.

10.04.09 Иерусалим

«Май сделал шаг, и сразу — полнолунье…»

Май сделал шаг, и сразу — полнолунье.
Невинное чудовище Босфор
Едва живые луковки июня
Кладёт на тёплый древности раствор.
Я так угас, что здесь меня раздули,
Как-будто я беды не предвещал.
Вино на ощупь, россыпь лаваша
И речи стен, что не переведу я.
Застывших песен мраморная плоть,
Узорный жук в тени большого пальца,
Мне выдан голос, льющийся на лёд,
Неловкость тела, узелок скитальца,
И ясности — не приведи Господь.

8.05.09 Стамбул

«Не рытвины, а каждый бугорок…»

Не рытвины, а каждый бугорок
Озябшим ртом засохшего платана
Я целовал, и были у дорог
Повадки, нет, замашки Иордана.
Стоял бекрень во всей неправоте
Посередине правильного слова,
Вода плыла, и были при воде
Неисчислимы признаки улова.
Я целовал заборы и тюрьму,
Искал свой дом, и спал на пепелище,
Дорога знала — если поверну
Не избежать величья.
Боль родилась, а я ещё не жил,
Стояла ночь на столбиках отверстий,
Был ближним бог, меня от всей души
Он не любил, и гладил против шерсти.

10.05.09 Иерусалим

«Спросонья мир почти не безобразен…»

Спросонья мир почти не безобразен
И ритмы наподобие перил
Спасительно стоят при каждой фразе,
Которую я недоговорил.
Стучат в дома, подписанные «продан»,
Сгибают хлеб и воск под старину,
И неизвестно, соль какого рода
На их губах, особенно в Крыму.
Не выдержу, старательно исчезну,
Спросонья лук вселенской тошноты
Натянут плохо, даже неизвестно
Кто был мишенью, ты или не ты.

10.05.09 Иерусалим

«Или крови непролитой мало…»

Ш.