Ричард Брэнсон. Фальшивое величие

За день до того, как Брэнсон дал понять, что у него нет средств на покупку BMI, он объявил о намерении Virgin Money приобрести 632 отделения Lloyds Bank. «Это может произойти быстро и гладко, – сказал Брэнсон в мае 2011 года, выступая от имени компании, которую вернул под свой контроль. – Мы всерьез претендуем на эти отделения и можем дать государству то, что оно желает получить благодаря жесткой конкуренции». Брэнсону требовалось занять около 3 млрд фунтов стерлингов (4,87 млрд долларов). Смысл этой сделке, как рассчитывали Стивен Мерфи и Брэнсон, придал экономический кризис: надо было приобрести хорошее предприятие, идущее к банкротству.

Необходимость продажи 632 отделений банка возникла вследствие мирового финансового кризиса и волны банкротств. В 2008 году Гордон Браун побудил Lloyds спасти HBOS от неплатежеспособности. В результате ресурсы Lloyds, до того бывшего здоровым банком, оказались опустошены огромным долгом, а его акции обесценились более чем на 90 %. Через два года регуляторы приказали обоим банкам продать их отделения для того, чтобы усилить конкуренцию.

Брэнсона привлекали прибыли банков, но его планы были сорваны. В начале 2010 года Королевский банк Шотландии (RBS) предложил продать свои 316 отделений, находящихся в центрах городов, минимум за 1,3 млрд фунтов стерлингов. Чтобы избежать одного из барьеров, возникших во время неудачной попытки купить Northern Rock, Virgin Money обзавелась разрешением на ведение банковской деятельности, приобретя за 12,28 млн фунтов стерлингов Church House Trust. У этого безвестного частного банка, основанного в 1792 году, не было отделений, а число клиентов составляло меньше 3 тысяч. В 2008 году прибыль Church House Trust до налогообложения составила 450 тысяч фунтов стерлингов. После того как Virgin Money инвестировала 37,3 млн фунтов стерлингов в приобретенный банк, Джейн-Энн Гадхиа сказала, что он «к концу года предложит клиентам текущие и депозитные счета». У Гадхиа не было опыта ведения банковской деятельности, и, по-видимому, ей всегда было трудно организовывать сложные механизмы. Ее прогноз не оправдался.

Теперь Гадхиа надеялась превратить Virgin Money в настоящий банк путем приобретения отделений RBS. После того как получивший заключение Финансового консультативного управления государственный регулятор одобрил заявку, поданную Virgin Money, Брэнсон убедил Уилбура Росса выделить 152 млн долларов в обмен на долю в 21 % во вновь создаваемой компании. По любым понятиям, Росс инвестировал в мечту. Virgin Money не имела высокой репутации среди сотен конкурировавших компаний по управлению фондами. Было известно, что Virgin Money предоставляет только кредитные карты и ипотечные кредиты и лишних денег у нее нет. Брэнсон предложил за 316 отделений RBS менее 400 млн фунтов стерлингов и пообещал «сохранить рабочие места». RBS отклонил предложение Брэнсона, приняв предложение банка Santander, который давал 1,65 млрд фунтов стерлингов.

Следующей открывшейся перед Брэнсоном возможностью стала покупка отделений банка Lloyds. Но едва Брэнсон проявил интерес к этой сделке, его попросили продемонстрировать, что он сможет мобилизовать 3 млрд фунтов. Брэнсон отступил, так и не сделав заявки. Не желая умерить свои амбиции, он должен был изменить тактику.

Тут снова на поверхность вышли ограничения, выявленные Роуэном Гормли. У Брэнсона не хватало опыта и денег для того, чтобы создать банк Virgin. В отличие от Вернона Хилла, американца, в 2010 году развернувшего в Лондоне деятельность Metro Bank, ни у Брэнсона, ни у Гадхиа не было четкой стратегии на будущее. Успешное ведение банковской деятельности требовало безупречно работающей компьютерной техники и профессионального персонала. Metro Bank, основанный на усовершенствованной модели, намеревался к 2016 году открыть двести отделений по всей Великобритании. Развитие зависело от обучения достаточного числа сотрудников культуре Metro Bank. У Гадхиа не было опыта для того, чтобы запустить подобный банк. Окружив себя верными людьми, Гадхиа не любила критиков и не нанимала экспертов по банковскому делу. Как и Брэнсон, она предпочитала сиять благодаря возрождению известных идей.