Ричард де Амальфи

Рукоять молота вывернулась из моей ладони даже раньше, чем я разжал пальцы. Встревожено зашелестела листва, раздался сухой треск. Толстая ветвь с развилкой подпрыгнула и начала крениться. Я напрягся, заранее поморщился и пошире растопырил пальцы. Бешено вращающийся от избытка дури молот несся в мою сторону, похожий на работающий пропеллер, рукоять смачно шлепнула по ладони. Я торопливо повесил молот на крюк, а воин на коне вскрикнул и повалился под обрушившейся на него тяжелой ветвью.

Второй ликующе закричал, тут же по ушам хлестнул тревожный вскрик Гунтера:

— Люди Крысы!.. Скачут сюда!

Я прокричал:

— Без драки!.. Только без драки!.. Давайте уважать их права.

— Какие права? — изумился Зигфрид.

— Суверенные!

Второй воин соскочил с коня, нырнул под ветку, то ли помогал выбраться напарнику, то ли выволакивал дивную птицу, а я заспешил на зов Гунтера. Зигфрид и Ульман встали с ним рядом, перегородив поляну. За нашими спинами с ахами и охами бережно вытащили хробойла.

Я оглянулся, птица сама по себе не больше собаки, но крылья — чудо, даже не крылья, настоящие паруса из тончайшей кожи, настолько тонкой, что почти прозрачные, ребристые, инженерно точно соединенные перетяжками именно в тех местах, где необходимо. Кровеносные сосуды исчезающе малы, даже не видно на этих прозрачных крыльях.

* * *

Затрещали ветви, загремели крепкие копыта. На поляну выметнулись всадники в блестящих панцирях. Трое крепких смуглых и жилистых, лица надменные — мне сразу не понравились. Я краем глаза проследил, как люди Гунтера уволакивают птицу за спины лучников, после этого я повернулся и, выпрямив спину, надменно и вопрошающе посмотрел на всадников.

Все в металлических шлемах, кольчугах, поверх которых панцири, у каждого на поясе меч и боевой топор, а за спиной щиты. Тот, что впереди, статный мужчина в панцире с вычурными барельефами на груди, дал коню сделать еще пару шагов и прокричал:

— Вы во владениях моего благородного господина барона де Пусе!

— Знаю, — ответил я вежливо. — Я как раз собираюсь нанести визит вежливости благородному барону де Пусе, заверить в своем искреннем почтении и сообщить о желании жить в дружбе и согласии.

Всадник несколько мгновений рассматривал меня в упор маленькими злыми глазами.

— Я Жерар де Брюс, — сообщил он неприятным голосом. — Командую его ландскнехтами. Я передам моему господину ваши слова. А сейчас отдайте хробойла, мы вернемся в замок.

Я покачал головой.

— Сожалею, но это наша добыча.

Он выпрямился в седле, сказал гневно:

— Почему это?

— Я сам сбил ее из лука, — ответил я скромно, но с достоинством.

Жерар де Брюс опешил на миг, за его спиной заговорили, он вспыхнул и сказал еще злее:

— Это ложь! Хробойла не достать стрелой.

— Пари? — предложил я.

За моей спиной раздался сытый смех. Жерар де Брюс поколебался, сказал с нажимом:

— Никто не смеет охотиться на землях барона де Пусе без его разрешения!

— Я готов уплатить штраф, — предложил я миролюбиво, но ощутил себя задетым. Только что «хробойла не достать стрелой», а сейчас делает вид, что попасть в него проще, чем в привязанную утку.

— Просто отдайте хробойла, — отрезал Жерар де Брюс. — Извинения, думаю, будет достаточно.

Гунтер засопел, Зигфрид уже хрипит от ярости, хватается то за рукоять меча, то щупает топор.

— Нет, — ответил я, — хробойл — наша добыча.

— Но ваша земля осталась за холмом!

Я выдвинул нижнюю челюсть, подражая Ланселоту, и сообщил все еще вежливо и внятно, что должно звучать особенно оскорбительно для тех, кто понимает:

— Однако воздушное пространство общее. Кроме того, этот хробойл рассматривал именно наш замок.

За его спиной задвигались всадники, трое наклонили в нашу сторону пики, остальные взялись за рукояти мечей и топоров. Жерар де Брюс сказал громче, лицо перекосилось гневом, ноздри раздулись и задергались:

— Но это наша земля!.. И все, что попадает на эту землю, принадлежит моему господину.

За его спиной кроме двух всадников, что прискакали первыми, появлялись еще и еще люди, а стук копыт доносился снова и снова. Они выстроились в линию, восьмеро, все в одинаковых доспехах, все с мечами, боевыми топорами на длинных рукоятях, копьями, а за спинами этой восьмерки нестройной толпой встали еще человек семь-восемь.

Жерар де Брюс оскалил зубы в недоброй усмешке. Я тоже выпрямился, опустил ладонь на рукоять меча. Рядом со мной с облегчением вздохнули и вытащили до половины мечи из ножен Гунтер и Зигфрид.

— Я — Ричард Длинные Руки, — сказал я громко. — Новый владелец замка Амальфи. Прежнего хозяина отправил в ад вот этим мечом. Дева Мария видит, я желаю жить в мире со всеми соседями, но если кто-то полагает, что его башка тверже, чем была у Галантлара… что ж, могу, как поймут даже лесные жабы под этими деревьями, могу жить не только в мире.

Зигфрид и Гунтер встали справа и слева, Зигфрид не слишком близко, чтобы не мешать мне с броском молота. За спинами негромко переговариваются Ульман и Тюрингем, а Хрурт и Рассело молча выдвинулись на края поляны и положили руки на рукояти мечей.