Ричард Длинные Руки

– Ну что? – спросил Бернард жадно. Я приподнялся на локте. Все тело трясется, голова дергается, как у контуженого. Асмер сорвал с пояса флягу, я поперхнулся крепким вином. Принцесса тотчас отодвинулась, благовоспитанно села в сторонке, но я все равно чувствовал аромат ее волос, запах ее тела.

– Я видел, – вырвалось у меня. – Я видел... очень много! Засада на перевале... Отряды, что рыщут всюду, ищут нас... Волчья стая, что идет по нашему следу, не обращая внимания на стада оленей по дороге... Странные монстры... Но, хуже всего, я побывал в вашем Зорре!

– Почему хуже? – спросил Бернард быстро.

– Как там? – вырвалось у Рудольфа.

– Отец жив? – спросила принцесса жадно. Голос Ланзерота прорезал их голоса, как железо режет тонкую кисею:

– Что с обороной?

– Отец жив, – ответил я, обращаясь к принцессе. – Здоров, насколько могу судить... Но оборона... Они в отчаянии. Уже не могут держаться... Только что сэр Гарольд, выполняя приказ короля, говорил с Карлом о сдаче крепости. Договорились, что ворота откроют через двадцать четыре часа.

Бернард с силой ударил кулаком по камню. Ланзе-рот молчал, только костяшки пальцев на рукояти меча побелели да лицо заострилось. Рудольф тихо, с отчаянием ругался, Асмер скривился, принцесса беззвучно плакала.

– Отец... бедный мой отец...

– Они надеются выйти из крепости тайными тропами, – сказал я. – Говорят, есть шансы.

– А потом?

– Будут пробираться в Торн. Там еще сражаются. Говорят, та крепость выдержит долгую осаду.

Асмер быстро посмотрел на остальных, спросил неожиданно:

– Что говорят о святых мощах?

Я не понял, почему взгляды всех стали вдруг настороженными, колючими. Только принцесса посмотрела смущенно, даже как будто виновато, и отвела взгляд В сторону.

– О мощах не слышал, – признался я. – А что, должны были говорить?

– Нет-нет, – сказал Асмер поспешно. – Это я так. Подумал, ждут ли еще или уже забыли, что нас послали.

Он говорил чересчур быстро, у меня снова осталось ощущение, что он врет. Да и остальные продолжают скрывать нечто важное.

Ланзерот произнес серебряным голосом:

– Подробнее о засаде на перевале.

– Человек пятьдесят, – сообщил я. Рудольф фыркнул:

– Всего-то?

Остальные выглядели очень серьезными.

– Двадцать из них с длинными луками, – объяснил я. – Не знаю, как стреляют, но вид у них... страшноватый. Древко черное, блестящее, толщиной в руку. Я видел, как один натянул тетиву... Толщиной с палец! А стрелы такие, что даже не знаю... То, что на мне, прошибут насквозь, а чего стоят ваши, вы знаете лучше.

Бернард сказал трезво:

– Стрела, пущенная из черного лука, пробивает любые доспехи. Если не соскользнет. Доспехи делают выпуклыми вовсе не для красоты. Но если в тебя выстрелят пятеро, то хоть одна найдет местечко. Нет, напролом переть глупо.

– А как не напролом?

– Надо искать.

Ланзерот покачал головой.

– Ты еще не понял? У нас всего двадцать четыре часа. Даже меньше.

Я даже не сообразил, о чем он, все остальные смотрели на него с изумлением. Рудольф сказал осторожно:

– Ты хочешь сказать...

Ланзерот указал глазами на меня, Рудольф тут же запнулся, умолк. Бернард прогудел:

– Сэр Ланзерот сказал, что мы вправе сделать рывок. Получилось или нет, но теперь... да, теперь мы можем.

Остальные переглядывались, их мрачные лица светлели. Отчаяние не ушло из глаз, но какой-то малостью они подбодрились, чего я не понимал. Но то, что от меня что-то скрывают, скрывают очень серьезно.

Ланзерот сказал решительно:

– Все, запрягайте. Пойдем через Восточный перевал.

Бернард нахмурился.

– Там дорога ой-ой... Волы могут не пройти. Даже если все бросим оружие и ухватимся за колеса.

Мне показалось, что Ланзерот подает Бернарду какой-то знак то ли бровью, то ли глазами, но Бернард не реагировал, остальные угрюмо молчали. Ланзерот наконец сказал с неудовольствием:

– Не понимаете? Именно потому там и не поставят заслон.

– Дик сообщил, что там заслон есть, – возразил Рудольф.

– Разве то заслон? – бросил Ланзерот резко и с таким презрением, словно это относилось ко мне. – Там заслон так просто, на всякий случай. У них людей девать некуда, вот и поставили. Мы их собьем легко. Может быть, удастся даже без шума, и тогда вкатим повозку уже без драк. Ведь это последние заслоны?

Все смотрели на меня, я кивнул.

– Да. Если не ошибаюсь, дальше стены вашего стольного града. Но...

– Что ты видел? – спросил Бернард быстро.

– Плохое, – ответил я. – Город не просто в осаде. Перед воротами целый военный лагерь, но там, к счастью, люди. Однако в лесу отряд странных людей с бледными лицами. Все неподвижные, как мертвецы. По реке плавают даже не лодки, а целые корабли.

Ланзерот спросил отрывисто:

– В город не пробраться?

– Не знаю, – ответил я независимо. – Сплошной цепи войск не заметил, здесь еще не знают позиционной войны. Или окопной... Да это я так... заговариваюсь от усталости. Можно тайком пробраться в город, особенно ночью, можно тайком выскользнуть. Но как пройти с шестеркой волов, повозкой – не представляю!