Ричард Длинные Руки

Ветер свистел в ушах, рвал волосы. Подо мной медленно поплыли заснеженные горы. Однажды я летел самолетом на Дальний Восток и хорошо помню, как, выглянув в окно, увидел почти застывшие горы. И сдвигались они медленно-медленно. И хотя лайнер шел на огромной скорости, но с высоты в пятнадцать тысяч метров мир внизу проплывал, как черепаха по морю. Так вот сейчас горы двигались втрое быстрее.

Потом горы ушли назад, быстро-быстро пронесся темный ковер леса, мелькнули светлые пятна прогалин и открытых участков степи. Я увидел быстро разрастающийся огонек, все вспомнил и, так как небо на востоке начинало светлеть, развернулся и снова понесся в сторону гор.

Я несся над темной землей строго по прямой, всматривался до рези в глазах. И вдруг внизу блеснул, как глыба льда, красивый сказочный замок. Только что его не было, и я это чувствовал, что пролети еще хоть метр, снова не увижу: что-то с углом зрения, потому завис, как грузовой вертолет, всмотрелся и медленно пошел вниз.

Замок светился своим собственным светом. На миг показался новогодней елкой – чересчур красиво и блестяще, но нет пестроты, только странное нечеловеческое изящество, чужие пропорции, линии сходятся не под тем углом...

– Приветствую тебя, странник, – раздался совсем рядом чистый ясный голос.

Я вздрогнул, от неожиданности пошел вниз, больно ударился пятками и завалился на спину, вскочил. Перед мной опустился на землю полупрозрачный человек ростом мне до середины груди, изящный, аристократичный, с тонкими чертами лица.

Эльф, я такими представлял именно эльфов, рассмеялся тихим мелодичным смехом:

– Тебя не видят смертные, но ты не видел меня. Это говорит, что твоя магия слабее моей. Меня зовут Гоерлин. Сегодня, я здесь на страже.

– Я просто странник, – пробормотал я. – Приветствую, доблестный эльф. Если это и магия, то я не знал, что это магия. Просто я всегда летаю во сне...

– Магия, – ответил он серьезно. – Но только она не действует по ту сторону перевала...

Я насторожился.

– Почему?

– Там своя магия, – ответил он беспечно. – Ее называют черной, хотя нам, эльфам, все цвета кажутся необходимыми и прекрасными.

– Мне тоже, – поспешно сказал я, – мне тоже.

Лунный свет падал на весь мир и на его точеную фигуру. Я смотрел во все глаза, ибо в сравнении с могучими воинами, с которыми еду, в сравнении с их грубыми фигурами и покрытыми шрамами лицами это просто создание самого света. Нежная чистая кожа, длинные белокурые волосы, что падают на плечи, тонкий нос с красиво вырезанными ноздрями, изумительно очерченные брови. Но я неотрывно смотрел в глаза: огромные, сильно зауженные к краям, обрамленные длинными густыми ресницами, пушистыми и загнутыми, эти глаза больше, чем красивые или прекрасные, они просто необыкновенные...

И только длинные остроконечные уши, выдававшие в нем звериную породу, напомнили, что это не человек. А если и человек, то уже давно утративший родство с людьми и живущий по законам своего народа.

И все-таки я любовался. В этом эльфе своя красота, в нем ничего от красоты придворных шаркунов, это красота воина. Пусть не грубого, который с огромным топором или боевым молотом, но все же это воин, видно по гордому вызывающему взгляду, крепко сжатым челюстям, явно не таким уж и хрупким, как выглядят.

– Ты на страже, – напомнил я. – И ты видишь, что я не враг. К тому же ты намного сильнее меня. Тебе нечего меня страшиться. И еще признаюсь... я совсем новичок в этих краях! Если честно, там, где я жил, вообще не знали, что существуют гномы, эльфы, горгоны, что какая-то война сил Света и Тьмы...

Гоерлин указал на пень, которого только что не было. Я послушно сел. Он в самом деле на страже, это я не зря напомнил, а быть на страже – это быть на дежурстве, изнывать от скуки и считать минуты, когда же придет смена. Все это мне знакомо, и эльф, высшее это существо или низшее, но запрограммировано, раскрыл рот и заговорил о медвежьих углах, мимо которых проходит жизнь, о непроходимом невежестве лесных жителей и, конечно же, рассказал историю этих земель, так сказать, с эльфьей точки зрения.

Картина начала вырисовываться совсем иная, нежели чем я представлял со слов Бернарда. Была прекрасная чистая страна, в которой все жили в мире и согласии: эльфы, гномы, великаны, тролли, гоблины и даже драконы. Конечно, сказал эльф, предупреждая мое недоверие, когда-то между ними шли войны, очень кровавые. Но все это отгремело очень давно, установился какой-то порядок, с тех пор прошли тысячелетия. Даже тупые тролли или кровожадные огры больше не пытались выйти из границ своих земель и захватить другие, ибо против них выступят все остальные народы. Да и порядок показался приемлемым: всяк хозяин на своих землях, но волен ездить и к соседям – торговать, меняться, только обязан соблюдать обычаи тех земель.