Ричард Длинные Руки – бургграф

Бриклайт смотрел на всех из-под приспущенных век. Лицо вроде бы неподвижное, но я улавливал, как проступает выражение жестокости и властолюбия. Уголки губ опустились, нижняя челюсть выдвинулась в надменной угрозе.

– Думаю, продаст, – проронил он. – Дело даже не в десяти или сотне золотых монет… Когда-то мы должны урвать то, чем раньше наслаждались только благородные.

Юрист спросил осторожно:

– Что?

– Власть, – отрезал Бриклайт.

– У вас власть денег, – напомнил юрист. – Вы можете купить все, что хотите.

Бриклакт усмехнулся:

– Верно. Но я хочу, чтобы мне уступали дорогу не только потому, что я плачу… чтобы мне уступали дорогу! А просто потому, что идет самый богатый и могущественный человек в городе, который в силах любого согнуть в бараний рог. Чтобы боялись и опускали взгляды, чтобы кланялись даже незнакомые… страшась вызвать мой гнев.

Вильд хохотнул:

– Уже все так и делают!

Парнишка хмыкнув, напомнил:

– Все?

– Все, – отрезал Вильд, потом нахмурился, в глазах блеснул гнев. – Тегер, ты о чем? Об этом мелком рыцаришке? Он не стоит того, чтобы на него обращали внимание.

Тегер сказал насмешливо:

– В самом деле?

– В самом, – отрезал Вильд. – Это какая-то голытьба, у которого нет денег даже слугу нанять!.. Впервые вижу рыцаря без слуги и оруженосца. Всегда каждый окружен десятком челяди. А у этого ничего нет, кроме коня и собаки.

– Зато какого коня, – произнес Тегер мечтательно. – И какой собаки…

Юрист нервно задвигался:

– Предупреждаю, что если коня еще как-то и удастся… получить, то собаки обычно остаются верны хозяину.

Бриклайт снова подал голос, все тут же умолкли, а он проговорил медленно:

– Даже собачью верность удается сломить.

Вильд спросил, загораясь:

– Возьмемся и за него?

– Сперва закончим с вдовой, – ответил Бриклайт деловым тоном. – Нам нужна та земля. А с этим дураком потом.

– А если в самом деле начнет вмешиваться?.. С виду он прост, но с какой легкостью прошел к тебе в кабинет…

– Тогда и его, – ответил Бриклайт невозмутимо. – В конце концов, что эта муха может сделать? Весь город уже в наших руках…

Он положил на стол обе руки, полюбовался на ладони, сжал. Кулаки не ахти какие, такие руки чаще встретишь у шулера, а не у бойца, однако Бриклайт смотрел на них, как на сокровище, повертел из стороны в сторону. Я видел в его глазах наслаждение садиста: наконец-то заполучил власть, настоящую власть, теперь всем покажет, всем отмстит, всех нагнет, каждого заставит лизать…

Юрист болезненно улыбался, уж его-то заставляют здесь лизать первым, старался выглядеть незаметным, а четвертый сынок произнес мечтательно:

– Та земля – сокровище. Это же какие чудеса скрыты в ней? Эх, скорее бы добраться…

Вильд сказал убежденно:

– Доберемся. Уже, считай, добрались. А вдову сгоним.

– А если не сгоним, – договорил Тегер, улыбка была такой гаденькой, что у меня пальцы скрючило от жажды схватить его за глотку, – то повторим, повторим… Мне понравилось!

Вильд поморщился.

– Да что тебе та женщина… Будто нет помоложе и посвежее.

– Ничего не понимаешь, – ответил Тегер, глаза его затуманились. – Созревшая женщина дает наслаждения больше. Да еще когда противится, когда ее лупишь, лупишь, лупишь…

Дыхание его стало чаще, но опомнился, улыбнулся, расслабился в кресле. Вильд с неодобрением хмыкнул, он сам пускает в ход кулаки, чтобы проучить своих женщин, но бьет для послушания, а не для забавы.

– В той земле сокровище, – согласился он с отцом, – я обещаю, отец, что завтра же получу от нее все бумаги на продажу земли.

Тегер гаденько ухмыльнулся.

– А я получу сегодня… ночью.

Вильд хмыкнул:

– Не дури.

– Какая дурь? – ответил тот с надменностью. – Или кто-то в городе может меня остановить?

Бриклайт смотрел на сыновей, откинувшись в кресле. Тяжелые веки наползли на выпуклые глаза, как у старой дряхлой ящерицы, но через узкую щелочку наблюдал за ними с отеческой заботой матерого волка, который смотрит, как его волчата рвут жалко блеющего ягненка.

– Присматривайте за этим, – проговорил он, – как его… Ричардом. Похоже, это из тех идиотов, что прут, как быки, не видя изгороди.

– Остановим, – сказал Вильд угрюмо.

– И рога собьем, – хохотнул Тегер. Смешок его мне показался самым мерзким из тех, что когда-либо слышал. – Это мы сделаем…

– А хвост узлом завяжем, – добавил Вильд. – Он еще нас вспомнит. Хорошо, отец, если ты не против, я сейчас же дам кое-какие распоряжения насчет этого… Ричарда. Денифель со своими людьми не справился, я зря тогда мчался, загоняя коня, но теперь я сам возьмусь. И объявлю награду. Просто пущу слух, что всякий, кто убьет этого рыцаря, получит награду…

Юрист сказал нервно:

– Это чревато! Городской совет будет против убийства.

Вильд отмахнулся:

– Я сам юрист. Разве я сказал, что объявлю, а не пущу слух? Кстати, Тегер тоже прав…

– В чем?

– Стоит снова навестить ту несговорчивую сучку. И повторить еще разок. Да так, чтобы все кости переломать! Ну, пусть не ломать, но так, чтобы запомнила лучше. А то, кто знает, вдруг прошлый раз ей даже понравилось?