Ричард Длинные Руки — эрбпринц

— Прощай, друг, — прошептал я с горечью. — Ты погиб, как и хотел, в схватке… но спас свой народ. И не только свой.

Глава 10

На обратном пути в голову уже не стучала, зло колотилась злая мысль: Тудор был первым и пока единственным, кто готов был вместе со мной пытаться остановить Багровую Звезду. Лучше, дескать, погибнуть в схватке, чем прятаться, как крот, в землю. Ну, в землю прячутся не только кроты, в первую очередь сами прячем женщин и детей, а кто-то, помню, прятал от опасности ученых и ослов, при нападении врага торопливая команда «Ученых и ослов в середину!» звучала как «Ученых ослов в середину!»… гм, но мужчины просто обязаны, спрятав самое ценное: женщин, детей, ослов и ученых, выступить с оружием в руках против опасности.

Перед великой бедой, как перед концом света, откуда только и берется всякая нечисть, выползает из всех щелей, а совсем недавно добропорядочные люди превращаются в обезумевших чудовищ.

Родут это не что-то из ряда вон выходящее, а почти привычное, следует ожидать чего-то и похуже, вплоть до массовых безумств, неистовых оргий и строительства Храма Сатаны в надежде, что он спасет, раз уж Господь отвернулся.

Как только церковь сдерживает озверевшее от ужаса животное в каждом человеке… или не в каждом, не знаю. У меня, к примеру, злость и отчаяние, жажда не прятаться, а ринуться с мечом в руке навстречу Маркусу, хотя и понимаю, что это дурость, а политик не должен позволять вести себя инстинктам и даже простым человеческим желаниям.

Ладно, Тудор пал в битве с Родутом в числе первых, сразив одного из его предтеч, он там молча ждет, чтобы я пошел дальше и остановил это небесное чудовище, именуемую Багровой Звездой. Потому сделаю все… чтобы его жертва была не напрасной. Что и как, еще не знаю, но из кожи вылезу, кишки порву, но сделаю все, что смогу…

Зайчик взлетел на вершину холма; я придержал его, окидывая взглядом долину, где тремя колоннами двигается ударная армия. Просто ударная, а не Прославленная и Победоносная, познавшая радость побед, эти титулы для армий, которыми командуют мои полководцы.

Конников Норберта не видно, слишком далеко прочесывают окрестности впереди, задерживая всех, кто может выдать наше расположение, а сейчас солнце блестит на шлемах и выпуклых наплечниках из сен-маринской или вестготской стали нашей рыцарской конницы.

Она гордо двигается впереди, готовая принять на себя основной удар, это судьба благородных людей, следом тяжелая конница из простых людей, но в доспехах и вооруженных почти так же, как и рыцари, это лучшие из лучших, а с небольшим отрывом двигаются пехотные части копейщиков и лучников, среди которых и несколько сотен арбалетчиков.

Сзади двигается обоз, охраняют его панцирные всадники, а также часть пехотинцев, что едут на телегах.

Меня заметили; двое понеслись на легких конях навстречу. Я помахал рукой, дескать, не стоит, я тут ночевать не останусь, и пустил Зайчика к головному отряду.

Впереди три герцога: Клемент на огромном коне, Мидль и Сулливан тоже на крупных и драчливых жеребцах, что не слишком хороши в длительном беге, но могут развить сумасшедшую скорость для короткой яростной атаки.

Дальше Палант и Альбрехт, а чуть в сторонке, ибо титулы не позволяют двигаться позади простых герцогов, принц Сандорин и принцесса Аскланделла.

Я поискал глазами Макса, но, как и всегда, его не отыскать в поле зрения, он обычно со своими пехотинцами, объезжает, присматривает, усталых сразу отправляет в обоз, чтобы отдохнули от марша хотя бы пару часов, высматривает тех, кого можно перевести в десятники, а каких десятников повысить до сотников.

Армия двигается красиво и мощно, над головами шелестят развернутые знамена. За время похода и множества боев, пусть и не генеральных сражений, не только не уменьшилась, а увеличилась почти вдвое за счет присоединившихся войск, дружин и просто отрядов бриттских и ирамских лордов: кто в поисках чести и славы, кто жаждет стяжать подвиги, кто мечтает отомстить за свои разграбленные земли, хотя есть и охотники просто пограбить города и села, мимо которых идем.

Конь Клемента идет в стальном нагруднике, такой не пробить даже рыцарским копьем, у следующих за ним Сулливана и Мидля кони в налобниках, но на груди лишь большие пряжки, скрепляющие края алых расписных попон.

У Паланта конь с кокетливым ворохом крашеных перьев между ушей, такие же и на шлеме его хозяина, гармоничный ансамбль, даже цвета у них с конем одинаковые, начиная от плаща и попоны и заканчивая длинными рыжими волосами Паланта и такой же рыжей гривой его коня.

Я смотрел на это цветное праздничное шествие и думал, что все здорово, одна мелкая деталь все портит, но ее никак не убрать, ибо эта деталь — война, в которой надо убивать других людей и рисковать быть убитым самому.

Между первой конной тысячей и второй рослые кони тянут несколько повозок, где сложены шатры и с полдюжины пустых, там можно перевести дух за время утомительного похода.