Ричард Длинные Руки — эрбпринц

Как только я сообразил, что это свет пробивается сквозь веки, я сумел их поднять, хоть и с трудом. Да, я в той же комнате, в животе напоминающе квакнуло, в теле чувствуется жизнь, а та жуткая резь, будто в меня влили бочку растопленного металла, исчезла.

Я медленно спустил босые ноги на пол, подумал, собираясь с силами, перед тем как встать.

Дверь распахнулась, быстро вошла леди Шарлиза, похудевшая и с заплаканным лицом, охнула, крикнула в испуге:

— Что? Вам нельзя вставать!..

— Да я бы и рад, — пробормотал я.

— Вам куда-то нужно? — спросила она. — Я сама вам горшок принесу!

— Пока терплю, — ответил я сердито. — Да и вообще, не отбивайте работу у служанок.

Она спросила с надеждой:

— Ваше высочество, вам уже настолько… лучше?

— Достаточно, — заверил я, — чтобы покувыркаться с вами в этой же постели. Я и штаны не успел одеть, как чувствовал, что придете…

Она слегка застеснялась, наконец-то отвела взгляд, но тут же выпрямилась и спросила с наигранным гневом:

— Что вы такое говорите? Разве я дала повод?

— Вы даже обещали, — напомнил я. — Дескать, если выживу, то вы все сделаете для меня…

Ее щечки мигом заалели, словно быстро-быстро вспомнила, что можно делать в таких случаях, но ответила с достойной дерзостью:

— Я такое говорила? Ваше высочество, это вам в бреду привиделось! Да чтоб я сказала такое?

Я вздохнул с облегчением:

— Как хорошо… а то уже поверил. Кто это был, что успел ко мне на помощь?

Она чуть помрачнела.

— Герцог Мидль. Он внезапно вернулся, сказал, что вам грозит опасность и ринулся наверх. Мы ничего не поняли, а когда побежали следом, то обнаружили вас обоих на полу без признаков жизни.

— Он… жив?

— Пока да. Лекари говорят, его сильно обожгло чем-то неведомым. Снаружи и даже внутри. Он постоянно и сильно кашляет кровью.

Я спросил быстро:

— Где он?

— В соседней комнате, — ответила она и пояснила торопливо: — Это чтоб лекарям было удобнее, вы уж простите, все-таки вы принц, а он всего лишь герцог…

Я качнулся, но пошел к двери.

— Надо его навестить. С какой дури он ринулся меня закрывать собой…

— Он ваш подданный, — напомнила она строго.

— Как раз не мой, — возразил я. — Он подданный другого короля из другой страны.

— Тогда долг дружбы!

— Мы соперники, — сообщил я угрюмо. — У нас одна женщина… на двоих. Погибни я, досталась бы ему одному.

Она широко распахнула глазищи.

— Одна на двоих? Как романтично!.. И как вы…

— Думаете, втроем в одной кровати? — спросил я. — Успокойтесь, все не настолько красиво. Наши спальни рядом, она бегает из одной постели в другую. Только и всего. Туда-сюда, туда-сюда. Бедная…

— Ничего себе бедная! — крикнула она мне в спину.

Дверь подалась с трудом, или это я такой слабый, я вывалился в коридор, там меня подхватил угрюмый Зигфрид, помог вломиться в комнату к Мидлю.

Так все такое же, только в размерах еще меньше, а он раскинулся на кровати в беспамятстве, дышит с хрипами, а старик-лекарь молча прикладывает к его лбу влажную тряпку, вытирая крупные капли пота.

Мне показалось его лицо знакомым, вытянутое, как у коня, брови вскинуты, словно в удивлении, а на лбу глубокие морщины, под глазами толстые мешки в три ряда, что придает совсем уж скорбный вид, потом понял, что лекари принимают такой вид, когда смотрят на умирающего, которому помочь не в силах.

Я уловил от его тряпки сильный запах уксуса.

— Как он? — спросил я хрипло.

Лекарь сказал невесело.

— Все хуже.

— Выживет?

— Простите, ваше высочество, но… я сделал все, что в силах.

— Понятно, — сказал я с тоской.

Мидль с трудом приподнял набрякшие, как оладьи, красные с крупными кровяными прожилками веки. Я сел на край постели и наклонился к нему.

— Дорогой друг…

Он шепнул едва слышно:

— Не… говорите… Франке…

Я опустил ему на лоб ладонь, голова раскалена, словно котел на огне, но в руку вошел смертельный холод и двинулся к плечу. Я стиснул челюсти, преодолевая страх и желание отдернуть руку.

Как мне сказали, у постели Мидля я потерял сознание во второй раз. Меня отнесли обратно и уложили на мое ложе, а когда я пришел в себя, у ног возникла призрачная тень, затем проступило массивное лицо Логирда.

— Это было неразумно, — проворчал он. — Вы сумели вытянуть из него болезнь, но теперь сами полностью без сил… Хотя, признаю, это было красиво. Красиво и благородно!.. Все рыцари в замке впечатлены, будут рассказывать дома у камина и в тавернах. Ваша слава вырастет еще больше.

Я прислушался к себе, мощно хочется есть, за окном разгорается утренняя заря. Или это вечерняя?

— Сколько я провалялся?

Он ответил успокаивающе:

— Всего сутки.

— Ого, — сказал я в тревоге. — Как Мидль?.. И… сражение, сражение состоялось?

— Герцог приходит в себя, — произнес он успокаивающе. — У него не такое… гм… здоровье, как у вас, сэр Ричард. Еще слаб, но идет на поправку. А сражение…

— Ну? Не тяни!

Он с полнейшим равнодушием пожал плечами.

— Вас такая мелочная ерунда еще волнует? Сражение как сражение. Вы настолько все выстроили заранее, что все прошло без осечки. Полный разгром противника, победное разграбление его обоза, пиршество…