Ричард Длинные Руки — эрцпринц

— Так что же так охраняли?

Он посмотрел на меня с некоторым удивлением.

— Женщин, ваше высочество.

— Женщин? — переспросил я. — Что за дурь? Неужели есть на свете такие женщины, чтобы ради них отправляли такой эскорт?

— Похоже на то, — ответил он.

— И что это за птицы?

Он с самым виноватым видом развел руками.

— Ваше высочество, я не рискнул с ними разговаривать, помня о том, что человек я женатый…

— Ах да, — вспомнил я, — это же и я женатый вроде, кто бы подумал… только не я, понятно… С чего бы я вообще думал? Ладно, отоспитесь, а вы, сэр Альбрехт, займитесь допросом пленных женщин.

Альбрехт сказал с подчеркнутой готовностью:

— Будет сделано, ваше высочество!.. Эй, палач!

Я поморщился, но отвечать не стал, вскочил в седло арбогастра и, свистнув Бобику, понесся к городу.

С отцами города я провел около часа, уточняя как усиление защиты стен, так и деликатные вопросы снабжения армии продовольствием, а когда вернулся, заметил, что мои телохранители поглядывают на меня как-то странно и вроде бы даже прячут ехидные ухмылки.

У моего шатра с готовностью перехватили повод арбогастра, полог быстро отлетел в сторону, вышел, пригибая голову, Альбрехт, словно стал вдруг гигантом, тоже весьма не такой, как обычно, даже глаза бегают, что для его наглой морды весьма несвойственно.

— Что стряслось, граф? — спросил я с подозрением. — В недрах нашего мирного королевства зреет заговор?

— Хуже, — ответил он почти шепотом.

— Что может быть хуже? — изумился я. — Ах да, меня уже убили? И сейчас отпевают?

— Сейчас еще не убили, — ответил он добросовестно. — Это произойдет через пару минут.

— Ого, — сказал я, — тогда не пойду, сам туда лезь, тебя не жалко. И вообще подданные обязаны жертвовать жизнью ради сюзерена, да еще такого красавца!

Он вздохнул, лицо все такое же серьезное, даже не сделал вид, что уловил мой изысканный сарказм и как бы неповторимый юмор, свинья бесчувственная.

— Ваше высочество…

— Пленных допросил? — потребовал я.

— Да, — ответил он.

— И что?

Он ответил с неловкостью:

— Дело сложнее, ваше высочество, чем казалось сбоку.

— Ну-ну?

— Хорошо, что ваше высочество, как орел, смотрит сверху… И все как бы видит.

Я прервал в нетерпении:

— В чем сложнее?

— Вам лучше разобраться самому, — произнес он уклончиво. — Ваше высочество?

— Хорошо, — ответил я с раздражением. — Вижу, неприятности. Когда ты да бабы, всегда так.

— Точно! Как вы угадали?

— Женщина на корабле, — изрек я, — к беде. А мы все на одном корабле. Ладно, пойдем. Будет разбираться мое высокое высочество.

Я откинул полог и малость оторопел. В моем кресле сидит полная спеси и надменности молодая женщина, черноволосая и с густыми черными бровями, грозно смыкающимися над переносицей, но глаза удивительно светлые, как лед на вершине гор, где он никогда не тает.

Лицо показалось мне бледным и нежным, но беспредельно высокомерным. Спина ровная, стан гибкий, взгляд холодный и сразу низводящий меня до насекомого у ее ног.

Я сделал шаг и произнес с холодной учтивостью:

— Можете сидеть, леди. Дорога была трудная, а тряска в таких телегах ужасная. Не растекаюсь перед вами в любезностях или ненужных извинениях, потому что вас везло и охраняло целое войско Мунтвига, а даже муравьям здесь известно, что мы с ним воюем.

Она выпрямилась еще больше, даже почти выросла на целый дюйм, руки не дрогнули на широких подлокотниках, как и лицо, когда она произнесла холодно и зло:

— Ваше незнание того, на кого вы напали, вас не спасет!..

Я поморщился, подошел к столу и сел там на лавку, рассматривая ее с таким же пренебрежением, как и она меня.

— Ну-ну, просветите, на что мы такое священное напали?

Она гордо выпрямилась, а голос зазвенел так, что я отчетливо слышал в нем стук стальных клинков:

— Я — Аскланделла Франкхаузнер!

— Ричард, — ответил я, — Длинные Руки. Будем знакомы, раз уж… ну да.

Она надменно вскинула, нет, только приподняла бровь, вскинутости я не заслуживаю.

— Я Аскланделла Франкхаузнер!.. Или это имя вам ничего не говорит?

Я подумал, пожал плечами.

— Ничё так имя. Аскланделла, Роби, Бобби… Боб… Баббета не оттуда?.. Аскланделла — Берта… Руперт — это тоже Аскланделла, значит, Руперта?.. А еще Робин, да… Райберта, Рауберта, Аррубера, Бер-тик… Да, Бертик — самое удачное имя! Был, правда, еще святой Аскланделл, но это явно не из вашей семьи. Фамилия, правда, подкачала, что-то в ней лязгает, словно забрало разболталось и не держится, все падает и падает, закрывая квадратную полурыцарскую морду, ну да ладно…

Она воззрилась на меня в великом изумлении, как на пьяного конюха.

— Что? Вы так и не знаете до сих пор, кто я?

Я сказал с досадой:

— Ну так назовитесь полным титулом, тогда я, может, перестану таращиться на ваши сиськи и начну трепетать перед вашим величием.

Она приподняла подбородок и сказала надменно, явно метя выше моей головы:

— Аскланделла Франкхаузнер, единственная дочь императора Вильгельма Блистательного!

Я присвистнул, уставился на нее в самом деле по-другому, хотя и раньше не смотрел на ее сиськи, ничем не примечательные, кстати, но это так, чтобы ее позлить, потому вроде бы и смотрел, хотя не смотрел.