Ричард Длинные Руки — фрейграф

— Зачем? — спросил я с подозрением.

— А как же тебя взнуздаем? — удивилась она. — Без этого никак…

Я прорычал грозно:

— Я тебе что, корова? Или лошадь?.. Я могучий дракон! Могу вас обеих проглотить за один раз. А ты мне такие дурости…

Она не слишком испугалась, уже чувствует драконью манеру общаться, хотя и отступила на шаг.

— Ладно-ладно, — проговорила она примирительно, — но как мы будем управлять?

— Никак, — отрезал я. — Никто мною не может управлять, кроме моего великого и ужасного господина, властелина всех драконов на земле, под землей и в других мирах!

Я склонился при упоминании своего сюзерена и усердно постучал лбом о землю.

Она спросила:

— Даже в других мирах?

— Да, — ответил я. — Есть огненные драконы, есть звездные драконы, есть лунные драконы… И над всеми властвует великий и могучий властелин всех драконов!

— Да, — пробормотала она, — это в самом деле еще то чудище, если у него такие, как ты, на побегушках. А как… полетим?

— Вот так и полетим, — сказал я твердо. — Я полечу! А вы будете пищать наверху и умолять, чтобы летел тише. В крайнем случае можете подсказать, в какой стороне приемный отец, точнее, где эта самая Иглеаза.

— Запомнил, — буркнула Мириам с тревогой в голосе. — Надо с тобой поосторожнее.

— Почему?

— Мало ли, чего назапоминаешь…

Я отвечал машинально, сам сосредоточился на мучительной трансформации: между шеей и плечами с немалыми трудностями вырастил два сиденья, ну, не совсем так уж, но не на шипах же им разбивать нежные ягодицы, кроме того, есть за что держаться, к чему привязываться, и даже некий щит из костяного панциря, за ним можно пригнуться, спасаясь от встречного ветра. Правда, для защиты от нападения сверху снабдил этот щит длинными острыми иглами.

— Ты быстро летаешь? — переспросила Мириам на всякий случай.

— Быстро, — буркнул я.

— А далеко?

Я подумал, ответил честно:

— Думаю, быстрее и дальше меня летают только слухи.

Она привычно поморщилась, даже как-то заранее, словно на любые мои слова нужно фыркать и презрительно кривить харю, но в серых глазах предательски проступило некое подобие улыбки.

Я лег и, повернув голову, терпеливо наблюдал, как обе карабкаются мне на спину. Вернее, взобралась Мириам, а потом тащила принцессу, усаживала ее, привязывала к иглам гребня, заботливо укрывала плащом и укутывала, превращая в подобие куколки черноплечего махаона.

Сама она села на самом загривке, крепко упершись каблуками сапог в роговые выступы на костяной броне. Правда, вокруг пояса захлестнула веревку, но другой конец обвязала вокруг моей шеи.

— Так удобнее, — объяснила она невинно, в глаза мне смотрела честными-пречестными глазами. — А то шип еще обломится…

— Ну-ну, — сказал я, — дерзай, дщерь.

— Кто-кто?

— Да была одна, — объяснил я, — привела на веревке дракона в город, где его и убили. Девственница, между прочим.

Она передернула плечами.

— Как подло!

— Вот-вот, — согласился я. — Учти, я ни на что не намекаю. Это ты сама что-то подумала.

Она стиснула зубы, злая, как кобра, опять ее замысел разгадан, заколебалась, бросая на меня быстрые и вместе с тем осторожные взгляды, но я почему-то больше возражать не стал, дурак, наверное, и она, поколебавшись, сделала вид, что говорили совсем о другом.

— Готовы? — спросил я. — Ладно, теперь пищите, разрешаю…

Глава 11

Я разогнался, насколько позволила площадка, с края мощно толкнулся всеми лапами, но все же заметно провалился в воздухе. Дополнительный вес хоть и мал, но плюс своя тяжеленная задница — принцесса вскрикнула, не то испуганно, не то восторженно, но ее тонкий голосок все равно прозвучал жалобно. Я поспешил распахнуть крылья во всю ширь, хотя сперва намеревался нырнуть вниз и пройти над самой землей, пугая обеих.

Теплые потоки воздуха подхватили и начали поднимать кверху. Мне оставалось только держать крылья растопыренными и не давать теплым струям развернуть их ребрами.

У подножья горы безобразная драка за останки дракона, звери ведут себя отвратительно, совсем как люди. Слетелись пернатые, сбежались песчаные волки, появились даже подземные звери и начали поспешно рыть землю под драконом, так что растерзанная туша погружается в почву, словно тонет в трясине.

Дальше пошли оливковые рощи, отдельными пучками держатся пальмы, неожиданно и удивленно распахивают глаза небольшие озера, они видят меня отчетливо, в отличие от людей с их опущенными к земле глазами. Караваны верблюдов вижу почти постоянно, а впереди всегда на крохотном ослике проводник, длинные загорелые ноги почти задевают песок…

— Bona Terra, Mala Gens, — изрек я глубокомысленно.

Мириам сказала с подозрением:

— Это по-драконьи?

— Да, — сообщил я. — Настоящая мудрость возможна только на древнем языке мудрецов с перепончатыми лапами и такими же крыльями.

— А как по-нашему?

— Хороша земля, — перевел я, — да народ плох. Все хорошее уместилось на моей спине. Остальное придется окультуривать. Точнее, культивировать. Что значит сперва все взрыхлить, засеять добрым и вечным, потом терпеливо растить, тщательно выпалывая сорняки…