Ричард Длинные Руки – фрейграф

— Внешняя красота еще драгоценнее, когда прикрывает внутреннюю. Книга, золотые застежки которой замыкают золотое содержание, вдвойне ценнее. Ну, Мириам, надеюсь, намек поняла?

Мириам устало махнула рукой.

— Да все я о тебе поняла. Я думала, только среди людей встречаются такие…

— Красивые?

— Да, — подтвердила она с непонятным выражением, — такие красивые, что аж тошно от таких красавцев.

Я натужился и после титанического усилия сотворил скатерть, хотя, казалось бы, чего проще, а затем уже почти привычно набросал сыра, мяса, хлеба.

Мириам дичилась, принцесса лопала с абсолютным доверием: если предложил Шумил, то какие вопросы? И чашку с горячим кофе взяла радостно, чистейшие ярко-синие глаза следили за мной поверх чашки, ясные и доверчивые, как у ребенка.

Мириам все еще временами хмурится, я вижу, как постоянно отгоняет мысль, что дракон, с которого только что слезла, не врет в привычном самцовом бахвальстве, а в самом деле может повредить всему Гайдерсгейму. И хотя самцы обычно лишь хвастаются, но иногда им удаются самые дикие замыслы…

Ночью прогремела короткая гроза. Тучи закрыли звезды, луна исчезла во тьме, молнии сверкали злые и холодные, как сколы айсбергов. Я надеялся, что пройдет стороной, однако туча повернула и двинула прямо над нами.

Принцесса сразу же укрылась под моим крылом и счастливо попискивала, абсолютно уверенная, что даже небесный гром Шумилу не страшен, он укроет от всего на свете, и вообще — Шумил придет и спасет! От чего бы то ни было.

Мириам отбежала и встала под раскидистым деревом, прижавшись спиной к корявому стволу. Небо раскалывалось в грохоте, мы вздрагивали от жуткого сухого треска, в небе ломаются горные хребты, между небесной чернотой и земной возникают трепещущие и страшно шипящие молнии, толщиной со столетние деревья, только бесконечно длинные, дрожащие и вонзающиеся одним острым концом в тучу, другим — в землю.

Сразу две ударили в дерево, Мириам отпрыгнула, словно ее пнули, а ствол от корней и до веток странно заблистал и на несколько мгновений стал прозрачным.

Принцесса вскрикнула в великом изумлении:

— Смотрите!..

Вокруг дерева десятка на два ярдов земля стала прозрачной, как стекло… далеко внизу под ногами я видел повисшие в воздухе вкрапления странных камней, если это камни, разрезы палеозоя или как там его, а еще ниже, куда едва проникает взор, смутные очертания гигантских конструкций, погребенные в мезозое или триасе в ту страшную эпоху, когда некие титанические процессы ломали земную кору.

Принцесса посмотрела сперва в ужасе, но взглянула на меня, мигом успокоилась и вскрикнула:

— Как удивительно!.. Как красиво!

— Часто такое бывает? — спросил я.

Принцесса помотала головой:

— Я никогда не видела.

— А ты, Мириам?

— Тоже, — ответила она нервно. — Но слышала. Так, говорят, удавалось клад найти.

Я фыркнул.

— Клад… Какие мелочи вас интересуют.

Мириам сказала раздраженно:

— Можно подумать, можешь находить клад в любое время.

Принцесса ахнула и указала подрагивающим пальчиком на небо. Там на фоне туч появилось громадное полупрозрачное лицо, внимательные глаза вперили в нас строгий и в то же время снисходительный взгляд. Мне показалось, что это лицо уже видел.

Я проворчал:

— Ну и что? Есть любители подглядывать. В приличном обществе это считается крайне бестактным. Даже непристойным.

Губы наблюдающего за нами гиганта чуть дрогнули в намеке на улыбку, затем лицо медленно растаяло.

Принцесса ахнула:

— Ты его… пристыдил!

Я буркнул:

— Не уверен, что за нами подсматривать перестали. Возможно, этот вуайерист просто ушел в незримость. Хотя от этого подглядывание не стало более пристойным… Ладно, давайте спать. Пусть смотрят.

Глава 8

От земли все еще идут потоки теплого воздуха, звезды дрожат и колеблются в черноте. Ночь горячая и душная, прохлада придет под утро.

Темный небосвод исчез, прикрепленные к нему звезды повисли в черноте, я вижу, что в самом деле на разном расстоянии, вон даже луна дальше некоторых, и пройдет позади них…

Даже не напрягая зрение, вижу самых дальних ночных букашек, слышу трели сверчков и кузнечиков, а когда закрываю глаза и пытаюсь заснуть в напоенном жаркими ароматами воздухе, сердце стучит все так же сильно, кровь ходит по телу мощно, а усталые мышцы подрагивают, обещая поработать еще и еще до того момента, как сами признаются: все, больше не можем…

Мириам и принцесса заснули: принцесса у меня под крылом, прижавшись, как щенок к маме, Мириам свернулась калачиком у костра, а я так долго пялился в темноту, что когда там появились дрожащие призрачные тени, решил, что померещилось.

Призраки поднимались из земли, что несколько минут в силу игры природы побыла прозрачной. Возможно, это разбудило души усопших, во всяком случае их тени зависли над темной травой, не в силах подняться выше, но и не погружаясь, чего я подсознательно ждал.

— Привет, — произнес я одними губами, чтобы не разбудить женщин. — Вы не сильно против, что мы заночевали на вашем участке? В оправдание скажу, что запрещающих знаков не было… вроде бы…