Ричард Длинные Руки – гауграф

Он все еще смотрел на Руаяля, у ног того собралась уже гора кишок, я ведь вспорол брюхо до самой спины, выпала, по-моему, даже печень, наконец барон покачнулся и рухнул лицом вниз, все еще не выпуская топора, что гарантирует ему место в Вальгалле.

У подножия малой башни пусто, но на самом верху двое стражников топчутся у единственной двери, то дергая ее за ручку, то бросаясь на нее плечами.

Я заорал дико:

– Бросай оружие!.. На колени!

К моему удивлению, в самом деле бросили мечи и поспешно брякнулись на колени. Я снова прокричал страшным голосом:

– Кто в той комнате?

– Пленник, – ответили они оба в один голос, потом один добавил поспешно: – Ваша милость!

– Герцог Готфрид?

– Пленника не велено называть по имени, – сказал один торопливо.

Я несколько раз ударил в дверь кулаком. Вот будет фокус, мелькнула мысль, если здесь заключен не герцог, а кто-то другой, а герцог на другом конце королевства.

– Открывайте! – прокричал я.

С той стороны густой голос спросил:

– Кому?

– Свободе! – крикнул я. – Свобода вас примет радостно у входа, и братья меч вам отдадут!.. Герцог, это я, Ричард Длинные Руки!

На той стороне раздался грохот, скрип, словно отъезжал тяжелый шкаф, затем дверь наполовину приоткрылась. Судя по мебели с той стороны, герцог сразу же принял меры на случай того, что в безысходном положении защитники замка могут его просто прикончить.

Сильные руки ухватились с той стороны, мы с сэром Тамплиером нажали с этой, и в щель протиснулся боком побагровевший от усилий герцог Валленштейн.

Наши взгляды встретились, как в тот первый раз в харчевне, когда он прибыл в Фоссано, но тогда сразу вспыхнула лютая вражда, сейчас я ощутил нежность к человеку, давшему мне свое родовое имя. От него все та же аура силы и власти, а мои рыцари в первую очередь заметили, что мы почти вровень как по росту, так и по размаху плеч, и почтительно поклонились.

– Виконт Ульрих, – представил я, – доблестнейшие сэр Тамплиер, Палант, Герцлер… Славные рыцари без страха и упрека. С ними я готов штурмовать сам ад!

Герцог по рыцарским обычаям крепко обнялся с ними, поцеловал каждого в щеку.

– Я ваш должник, – ответил он просто. – Но где мой меч?

Сэр Герцель снял свой в ножнах вместе с перевязью и церемонно протянул на обеих ладонях герцогу.

– Ваш враги запрятали далеко, – сказал он с великим почтением, – но я буду счастлив, если воспользуетесь моим. Это особый клинок. Он разгоняет тьму. И при взгляде на него становится легко на сердце.

Герцог с сомнением посмотрел на великолепно украшенный меч в дорогих ножнах, богато инкрустированных золотыми накладками и драгоценными камешками.

– Сэр, – произнес он в сомнении, – у вас необычный и слишком ценный меч… Слишком ценный для подарка.

– А вы, – ответил сэр Герцлер живо, – необычный человек, если король Гиллеберд заточил вас в такую башню и под такую охрану! Окажите мне честь, герцог.

Герцог бережно взял меч, вытащил до половины из ножен, любуясь переливающейся синими искорками сталью. Длинное острое лезвие начало светиться даже при дневном свете.

– Благодарю вас, сэр…

– Сэр Герцлер. Барон Верхних Холмов, замка Монткерларга, земель Ясперса и Змеиного урочища.

– Благодарю вас, барон Герцлер. Обязуюсь беречь, а как только смогу вернуть свой, с великим почтением и благодарностью верну его вам. Но все-таки я буду бесконечно признателен, если поможете отыскать мой фамильный меч и мои доспехи. Это дело чести. Я не могу оставить их противнику, словно я сдался и покинул поле битвы…

– А еще нельзя уходить без люльки, – проворчал я. – Ладно, где могли их сложить?

– В оружейной? – предположил Палант.

Я покачал головой.

– Вряд ли.

– А где?

– Пленник у них знатный, – сказал я, – значит, и доспехи либо в покоях главного, либо в пиршественном зале.

– На видном месте, – добавил Ульрих. – Все, бегу!

– Не забудьте, – крикнул я вдогонку. – Проверить подвалы… Там тоже встречаются интересные и нужные… вещи.

Рыцари быстро и профессионально умело обыскивали замок, сперва осмотрели убитых и, сняв с них талисманы, набросали в кучу собранное, где мало золотых кубков и подносов из золота, большинство вещей с виду очень даже простые, но если их взяли среди золотых, то чем-то да ценны, рыцари это понимают лучше меня.

Подошел озабоченный сэр Клавдий.

– Сэр Ричард, – сказал он негромко и посмотрел по сторонам, – служанка сказала, что у Юленды, жены барона Руаяля, по слухам, есть особое зеркало прямо в стене. Откуда ровно в полночь выходил дьявол или кто-то из его вассалов, и баронесса предавалась с ним разнузданным оргиям. По утрам был слышен запах серы и горящей смолы, а сама Юленда в такие дни счастливо улыбалась, одеваясь в платья с высокими воротниками, чтобы скрыть кровоподтеки.

Я припомнил разгром, что учинил наш победоносный отряд лучших из лучших.

– Мне кажется, все зеркала разбиты вместе с рамами.

– И не только их, – согласился он, – но этой самой ведьмы так и не нашли.

– Надеюсь, – сухо сказал я, – она сама ушла в зеркало к своему дьяволу. Что-то все труднее убивать женщин. Хотя должно бы все наоборот.