Ричард Длинные Руки — гауграф

Взгляд его не понравился, всматривается, словно видит во мне такое нечто, чего раньше не замечал.

– Не столько военный, – пояснил я, – сколько политический. Политсовет! Точнее, военно-политический, эдакое политбюро… Как идет военное строительство?.. Садитесь, граф. Вот вино, вот напитки…

– Спасибо, – поблагодарил он. Опустившись в кресло, провел рукой над кувшином с вином, но цапнул посудину с охлажденным яблочным компотом.

– Строительство? – переспросил он.

Я торопливо пояснил:

– Имею в виду военные реформы. Нам с самого начала кампании недоставало лучников, помните? А тем нужны хорошие луки. Молчу про арбалеты…

– Начинаем производство, – заверил он. – Я разместил большой заказ у местных оружейников. Должен сказать, они делают арбалеты… очень высокого качества.

– Лучше, чем армландские, – признал и я. – Кстати, с Вирландом нет проблем?

Он посмотрел на меня поверх чаши очень внимательно, будто старался увидеть, что там дальше за простым с виду вопросом, отпил, вытер рот тыльной стороной ладони.

– Сидит тихо, – ответил он с неопределенностью, – не высовывается. А что, надо чего-то ждать?

– Нет-нет, – сказал я успокаивающе, – как раз теперь не надо.

Он смотрел с подозрением, я помалкивал, а то все скажи, тут же и рухнет. Я не суеверный, но когда можно не разбалтывать секреты, предпочитаю помалкивать. Конечно, графу Ришару не догадаться, что я задумал насчет осажденной крепости Вирланда. Он воин, а здесь больше от политики. Хотя ничего нового я, собственно, не придумал. В Дагестане, к примеру, на одной территории живут два совершенно разных народа: черноволосые смуглые авары и белокурые голубоглазые кумыки: авары в горах, кумыки в долинах. Авары заняты садами и виноградниками, кумыки – сеют пшеницу, между ними идет бойкая торговля снизу вверх и сверху вниз.

Когда в Палестину вторглись кочевые племена диких евреев, они не умели брать укрепленные и окруженные высокими стенами города и захватили только долины. Города еще многие годы оставались под властью местных, а город на Сионе, к примеру, держался еще сорок лет.

Мне сорок лет не понадобится, чтобы втянуть людей из владений Вирланда в товарно-экономические отношения и привязать их к экономике обновленного Орифламме так, что любая попытка Вирланда снова обособиться приведет к народному возмущению.

Когда Вирланд это поймет, он пожалеет, что не вышел тогда с остатками войска из крепости и не дал мне бой. Погиб бы, но покрыл бы свое имя неувядаемой славой.

Ришар с явным удовольствием осушил вторую чашу сока. С неохотой опустив на стол, обронил:

– С Вирландом пока все спокойно. Мы свои войска отвели далеко, так что ворота его крепости закрываются только на ночь.

– Вирланд что-нибудь предпринимает?

– Пока ничего. Мне кажется, он, как и все мы, пока не понял, что вы задумали…

– Хорошо, – сказал я довольно. – Подлые задумки должны оставаться нераскрытыми. Лишь бы он сам на какую-нибудь глупость не пошел.

Ришар покачал головой.

– Вирланд видит бессмысленность вылазок. Наших войск вблизи нет, а нападать на торгующих горожан или крестьян в поле… Это весьма недостойно для могущественного лорда.

– Да, – согласился я. – То ли остатки чести, так несвойственной сенмарийцам, то ли понимание, что выгоды не принесет…

– То ли осторожность, – добавил он. – Когда непонятно, что задумал противник, лучше выждать. Вот и выжидает… А что вы задумали, сэр Ричард?

Я поколебался, ответил, понизив голос:

– Сейчас он бессильно смотрит, как просто все больше его подданных становятся подданными вторгнувшихся завоевателей. Рядовым жителям все равно, кто король! Им лишь бы налоги поменьше, борьба с преступностью пожестче да жизнь беспечнее.

Дверь распахнулась, вошел высокий и как всегда красивый граф Зольмс, командующий двумя полками элитной конницы, молодой и подтянутый, и только всегдашняя веселость испарилась с его лица, смотрит сурово и держится подчеркнуто строго и с тем достоинством, что переходит в надменность.

К белому шраму на подбородке добавился еще один, пока багровый. Сэр Альвар – фоссановец, а это значит, лично водит в бой конницу и всегда сражается впереди. В Сен-Мари солнце еще сильнее пропекло кожу, из-за чего глаза кажутся совсем светлыми и неприятно пронзительными.

– Сир, – сказал он, – мне передали, чтобы срочно явился к вам.

– Сэр Альвар, – сказал я без всякой преамбулы, быстро и отрывисто, – могу ли я обратиться к вам с просьбой?

Он сказал твердо:

– Приказывайте, сэр Ричард!

Я покачал головой.

– Нет, это именно просьба. Нужно отправиться в Тараскон. К сожалению, там беда. Даже слишком большая, должен сказать с горечью. Пираты вошли в гавань и уничтожили весь тамошний флот. Еще хуже – сожгли береговые постройки, склады, разрушили причалы. Сейчас пираты ушли, но нет сомнения, что вернутся, как только отстроим порт снова. Так что жизненно необходимо укрепить вход в бухту. Там очень удобное место, с берега корабли буквально можно засыпать хоть стрелами, хоть камнями из катапульт… Нам нужен могучий флот, иначе какой я маркиз?

Он быстро взглянул на меня, в глазах мелькнуло странное выражение.

– Простите…