Ричард Длинные Руки – герцог

Леопольд тоже смотрел с ожиданием, а у его ног раненый зомби судорожно задвигался, начал отползать от нас. Еще несколько оглушенных или недобитых пытались подняться, в их движениях такой ужас, чего я никак не ждал от живых мертвецов.

Плотная стена монстров, что окружили нас, дрогнула и подалась назад. В их движениях ощутился животный ужас, нерассуждающий страх, что выгоняет из нор даже муравьев и заставляет их бежать от места, где вот-вот взорвется вулкан.

В дверях началась давка, все стремятся вырваться из зала как можно быстрее, словно здесь сейчас произойдет нечто ужасное.

– Чего это они? – спросил сэр Леопольд.

– Что-то чуют, – предположил я.

Леопольд быстро посмотрел на них, на меня.

– Что-то будет еще?

– Похоже, – сказал я. – Животные чуют лучше нас.

– Тогда надо и нам?

– И как можно быстрее, – сказал я.

Камень медленно покраснел, вокруг него заструился воздух, затем раскалился до оранжевости, однако сиденье оставалось таким же черным.

Монстры выли, некоторые вслепую стукались головами в стену, но остальные удирали молча, слышен только скрип костяной брони, скрежет, хруст и хриплое дыхание сотен крупных зверей.

Трон, черный, как сама смерть, поглощает блеск Камня, а тот медленно, но неуклонно разбухает в размерах. От него пошел сухой жар, из оранжевого стал ослепительно белым, наконец, заблистал так, словно превратился в осколок солнца.

Я отворачивался, пятясь, не в силах смотреть на неистовый блеск, затем повернулся и ринулся к ближайшему выходу, врезался в спины ближайших монстров. Мы выскочили вместе, дальше нас гнал нерассуждающий страх, пока я не переломил в себе тварь и не заставил остановиться.

Леопольд споткнулся, грохнулся с хриплым криком и шумно скатился вниз по ступенькам. Монстры убегают в панике, но он посмотрел на меня и с трудом уперся обеими ногами в землю. По его лицу я понял, что тоже пришлось побороться, но зато теперь гордо вскинул голову и красиво бросил ладонь на рукоять меча.

За спиной послышался мощный сухой треск, словно лопнула перегретая гора. Раздалось злое шипение, прозвучали частые щелчки, как если бы мелкие осколки ударили по стенам. Снова треснуло, уже громче, затем мир тряхнул настоящий оглушительный треск, будто лопнула туго натянутая земная кора.

Леопольд тяжело дышал, лицо дикое, оглянулся, охнул. Крыша здания провалилась, изнутри ударил ослепляющий свет, словно само солнце вдруг начало подниматься прямо из коронного зала.

Стены задрожали, в окнах от страшного жара скрючились и сгорели, как сухие прутики, металлические решетки, а следом начали плавиться сами камни.

– Господи! – в ужасе воскликнул Леопольд. – Да что происходит?

– Темный Мир собирался идти за шерстью! – ответил я зло.

– И что?

– Пусть узнает, как быть стриженым!

Глава 17

Здание закачалось, стены медленно начали разваливаться на части. Из щелей ударил во все стороны дикий обжигающий свет. Раскаленный добела Камень стал размером со всю крепость и продолжает увеличиваться, заливая мир всесжигающим огнем.

Леопольд ухватился обеими руками за ворот, рванул, стараясь поймать широко раскрытым ртом глоток воздуха.

– Что… все сгорит?

Я пробормотал:

– Я же говорил, выжжем светом истинной веры… А что может быть истиннее… Надеюсь, пощадит невиновных… ну там камни, горы, железные руды, горючие сланцы, залежи нефти…

Леопольд закрывался ладонями от ослепительного блеска, что постоянно усиливается, наконец отвернулся и принялся тереть глаза кулаками. По лицу мутные струйки пота побежали в два ручья.

– Сэр Ричард, – прохрипел он. – Сейчас бы коня… Здесь все сгорит… Спасайтесь…

– Сгорит, – согласился я. – Только сейчас начинаю понимать, что говорила Темная Фея. Тугодум я местами.

– Вы с нею пообщались?

– Успел…

– И как она?

– Как женщина?

Он одобрительно хохотнул, лицо стало красным, пошло мелкими волдырями, затем вздулись крупные, на глазах начали лопаться, обнажая красную плоть.

– И все-таки… постарайтесь…

Он упал на землю, лицо покрылось потом, что моментально испарился, скоро от самого великого грешника на свете останется высохший труп, а потом жаркий ветер сдует серую горстку пепла.

– Некуда бежать, – ответил я трезво.

– Почему?

– Мир сгорит, – прохрипел я.

– Весь?

– Дотла. От края и до края.

От дикой жары мутилось в голове. Я упал на колени, но даже под плотно зажмуренными веками видел, как из Янтарного Камня вырастает дикое яростное солнце.

– Тогда… мы… показали… им…

– Да, – прохрипел я.

Он схватился за горло.

– Прощайте, сэр Ричард… Мы им дали!.. Господи, в руки твои передаю душу свою…

Мир вспыхнул огненно-белым, меня разметало на мириады частей, но последней мыслью было как сожаление, что не увижу Илларианы, так и счастливое чувство, что спас ее от этих тварей. Ради любимой женщины почему не сжечь всего лишь мир?