Ричард Длинные Руки — герцог

Треск стал сильнее, я взвыл от боли, не узнавая своего голоса, хотел сказать, что не хочу, передумал, просто устрашился, но мысли спутались, я с ужасом понял, что в самом деле превращаюсь в нечто такое, о чем даже не помышлял, и это нечто уже подавило меня, мой разум, мои жизненные цели…

В теле дикий жар, я раскрыл рот, чувствуя, как это непросто, перед глазами красная пелена истончилась, далеко внизу каменный котлован, я глуповато стою в нем, как в тазу…

Голова повернулась с трудом, я узнавал и не узнавал эти места, вроде бы знакомые, но какие-то ненастоящие…

Туман не исчез, но теперь я настолько возвышался над ним, что он толстым одеялом стелется не выше моих колен, а вон там чернеет громада крепости, что сейчас показалась искусно выполненным игрушечным домиком.

Она отделена от меня узким ущельем, высокие башни вздымаются в небо и задевают тучи. Мою голову тучи тоже почти задевают, теперь я слышу сухой шорох и шелест, в этих двигающихся над головой массах совершенно нет воды, а только раскаленный песок…

Я оглядел себя, даже не удивился, что я больше похож на каменную гору. В таком виде, смутно помню, вышел из океана некий неуязвимый ящер. Ящерицы не могут чувствовать удивления, даже крупные.

Я повернулся и пошел к Черной Крепости. Не знаю зачем, но я должен ее уничтожить… Нет, войти в нее… Или все-таки уничтожить…

Под лапами треск, целые скалы под моим весом либо рассыпаются в пыль, либо продавливаются в почву. Передвигаюсь, как мне кажется, медленно, когда с каждым шагом крепость приближается рывками, и вскоре я подошел совсем близко, между нами только это ущелье.

На дне течет, прихотливо изгибаясь между отвесными стенами, огненный ручеек. Я огляделся, взревел и начал рушить скалы, сваливая их в ущелье.

Снизу доносился плеск, всякий раз по мне проходила волна жара, я ревел и с усиленным рвением ломал скалы, обрушивал целые горы, пока огненный ручей не скрылся под сброшенными массами камня, а затем я бросал еще и еще, пока края ущелья не сравнялись.

С довольным рыком я перешел на ту сторону, на стенах крепости что-то пищат, на голову посыпался горячий песок и мелкие камешки. Я отыскал взглядом ворота, рыкнул и ударил передней лапой. Ворота затрещали. Я ударил второй раз, затрещали громче.

Взревев в ярости, я бросился всей массой. Стена содрогнулась, сверху посыпались кричащие и вопящие существа. Я глухо ревел и бросался на стену, так надо, хотя и не понимаю, зачем, бил в нее лапами, грудью, всем телом, наконец треск стал оглушительным. Каменная стена выгнулась и начала рушиться вовнутрь, рассыпаясь на тысячи камешков.

Вместе с глыбами во двор влетели и ворота, такие крохотные, что пролезла бы разве что одна моя лапа. Я довольно взревел и шагнул во двор.

С двух сторон на меня бросились дракончик, размером мне до колена, и массивный огр, этот повыше, почти до пояса.

Огр прорычал, как я понимаю, но я услышал только тоненький писк:

– Ты кто?.. Ты чего пришел?

Я проревел:

– Будем разговаривать или драться?

Он не понял моего рева, да я и сам не расслышал ни одного знакомого звука. Мои лапы ухватили дракона, сжали. Он лопнул, как наполненный теплой водой кожаный бурдюк, упавший с вершины скалы. Я отшвырнул его выдавленную шкуру с переломанными костями и стал хватать огра.

Тот отпрыгивал и бил меня дубиной, но я не чувствовал ни боли, ни вообще прикосновения, слишком уж толстая на мне чешуя. Выскакивали еще какие-то мелкие, я не обращал на них внимания, все ловил огра, как юркую мышь, и давил попутно остальных.

Огр ухитрился что-то опрокинуть мне под все четыре лапы. Я неуклюже погнался за ним и рухнул, больно ударившись мордой. Со всех сторон слышались ликующие вопли. Я с трудом перекатился с боку на бок, пытаясь встать, подо мной хрустело, словно сухая солома, зато крики быстро затихли.

По колену трижды ударили, я от неожиданности качнулся. Это почему-то так разъярило, что я широко развел громадные лапы, и они утонули в темноте. Огр с писклявым ревом набежал и снова занес дубину над головой. Я как можно быстрее повел обе ладони навстречу одна другой. Они все ускоряли движение, а когда с силой сомкнулись, раздался влажный хлопок. Мне показалось, что я раздавил сырое яйцо, и, отбросив вялую тушку, зачем-то вытер ладони.

Жажда убивать, крушить и ломать захлестнула с головой, ноги меня сами понесли через двор ко входу в черное блестящее в лунном свете здание.

Навстречу высыпала огромная толпа монстров, драконов, троллей, немыслимых чудовищ, что вовсе не казались мне чудовищами, но я жаждал убивать и потому уничтожал их сладострастно, с наслаждением, слушая хруст костей, хлопанье раздавливаемых тел.

Жидкость текла по моим передним лапам, но когда стало совсем скользко, я опустился на все четыре, так куда удобнее и правильнее, внизу хлюпает, это так приятно. Я лег брюхом и слегка проволокся, взламывая своей чешуей каменную шелуху двора, уложенную мелкими камешками плотно одна к другой.