Ричард Длинные Руки — герцог

Звучно и сочно захрустели кости и суставы, для такого гиганта упасть даже с небольшой высоты – сломать шею. Я кое-как поднялся, весь в зловонной крови и чувствуя себя выкарабкивающимся на берег из липкого болота.

– Все умрем, – проговорил я с трудом, – но некоторые просто сдохнут.

Труп почему-то не ответил ничего типа того, что встретимся в аду или что будет ждать меня там, даже не шевельнулся, гад. Значит, не босса я завалил, главные сволочи еще в тени, а это всего лишь один из блуждающих бодигардов.

И хотя меня никто не видит, я все равно выпрямил, хоть и с трудом, горбатую спину и расправил плечи. Королева говорила, что когда воспитанная леди входит даже в пустую комнату, она должна держаться так, словно вдоль стен сидят рыцари и все смотрят на нее, а я еще та леди…

Издалека послышались голоса, шарканье ног. Лук как будто сам прыгнул с плеча в руки. Я поспешно надел защищающую руку рукавичку, вытащил стрелу и опустил на тетиву. В сером проеме входа показались неопрятные фигуры в балахонах. Я опустил лук, вдруг да можно договориться без драки, однако от них повеяло таким холодом и звериной жестокостью, что мои руки сами натянули тетиву.

Стреляй, сказал инстинкт, стреляй как можно быстрее, если ценишь шкуру.

Первую стрелу я выпустил, тщательно прицелившись, вторая, третья и остальные срывались как бы сами по себе, руки действуют привычно, пальцы ловко хватают, не глядя, за кончик, накладывают на тетиву и оттягивают в одно движение…

В полутьме я с трудом направлял стрелу в темные тела, но видел, как те вздрагивают, дергаются, одни падают сразу, другие цепляются за стены, пытаются идти в мою сторону.

Тетива сухо щелкала по кожаной рукавичке, я потихоньку пятился, этих балахонников что-то многовато, ноги скользят по слизи, здесь ею покрыты даже стены, торопливо поглядывал по сторонам.

Но остановились, когда я уже собирался повернуться и бежать; я взбодрился и заорал во весь голос, выпустил еще веер стрел.

Балахоны попятились, исчезли за выступами стен.

– То-то же, – прошептал я, сердце колотится, как овечий хвост, – человек – это все-таки гордо…

Совсем близко послышались тяжелые шаги, будто в мою сторону двигается каменная башня. Я в страхе отпрыгнул, дико огляделся. По ту сторону дверного проема появилась огромная темная фигура.

Я надеялся, что она там и останется, но неизвестный повернулся боком, наклонил голову и протиснулся в зал на эту сторону. Сердце мое перестало стучать и рухнуло в пропасть.

Это существо намного выше меня, а я почти гигант, в зловеще черных доспехах устрашающего вида: с шипами во все стороны, как на груди, так и на плечах, даже на руках, меч в руке диковинно загнутый, с затейливой рукоятью, очень непрактичной, но тоже устрашающей…

Шлем, естественно, с жуткими рогами, наростами, выступами, словно поражен раковой опухолью, омерзительный дизайн, а для глаз узкая щель с блестящими полосками сверху и снизу, тоже для устрашения, пользы никакой.

Он шагнул, набычившись и глядя грозно, как травоядный динозавр, что старается выглядеть жутким и опасным.

Я сказал быстро:

– Погоди, я не враг…

Он проревел:

– Враг.

Голос звучал мощно, но без оттенков, словно говорила металлическая статуя.

– Нет, – сказал я. – Враги – это плохо. Я – хорошо!

Он двинулся на меня, медленно поднимая меч и глядя сквозь прорезь шлема.

– Враг, – проревел он тупо. – Врага надо убить.

Если врага нельзя уничтожить, стучало у меня в голове, с ним нужно подружиться. Друга уничтожить намного легче. Но этот гад все никак не хочет ни дружить, ни даже разговаривать…

– Скажи мне твое желание, – предложил я. – Я помогу тебе его исполнить…

Он взревел:

– Убить тебя!

Я едва успел отскочить, лезвие просвистело возле моего плеча. Из дальнего пролома выскочило несколько фигур и ринулись в нашу сторону.

– Дурак, – сказал я.

Он снова вскинул меч, но я развернулся и бросился к башне. На месте двери темный пролом, но сама башня выглядит сносно. Я вбежал, ударившись плечом о выступ, вздохнул с облегчением: каменная винтовая лестница цела.

Я пронесся по ней, как смерч, и с такой скоростью, что голова закружилась, как у неумелой балерины. Последние два десятка ступенек дались тяжело, ноги отяжелели, а внизу уже бухают тяжелые сапоги.

На подгибающихся коленях я выскочил на ровную площадку с массивной каменной колонной в центре, что сужается до шпиля, тоже отвратительный дизайн с длинными острыми шипами во все стороны.

Под ногами прогибаются и потрескивают темного цвета доски, старые, но еще не прогнили, за спиной дверь, откуда я и выскочил, как трусливый заяц…

Поискал взглядом засов, железные петли торчат толстые, надежные, однако ничего подходящего на роль засова нет. Наконец сообразил выломать кусок из ограды, но запоздал: из проема выдвинулся этот гигант в черных доспехах.

Увидел меня и проревел:

– Враг. Убить.

Голос звучал ровно и мощно, эта сволочь ничуть не запыхалась, как я надеялся, ему ж подниматься труднее, а меч вскинул с прежней легкостью.