Ричард Длинные Руки – граф

Он помялся, я видел, что никак не решается задать какой-то деликатный вопрос, но помогать не стал, и Винченц наконец проговорил с трудом:

– Сэр Ричард… я могу осмелиться спросить…

Он умолк, я сказал поощряюще:

– Спросить – можешь. Это, конечно, не значит, что отвечу то, что хочешь. Или что вообще отвечу.

Помявшись снова, он выпалил:

– Какие у вас планы насчет леди Элинор? Если оставляете ей жизнь, то как же… если замок велите разрушить?

Я покачал головой.

– А где будут жить гордые лорды, что навозводили на мирной земле, за спиной своего сюзерена неприступные замки?

Он развел руками:

– Сэр Ричард, у всех у них есть богатые и красивые поместья помимо замка. И не одно…

– Вот и будут там жить.

– Но у леди Элинор нет поместья, – напомнил он. Я посмотрел пристально в его лицо.

– Ты остаешься ей верен, да?

Он выдержал мой взгляд.

– Я был с ней, когда она была на вершине власти. Негоже мне оставлять ее сейчас. Даже если… она оказалась не права в отношении вас.

– Еще как не права, – буркнул я. – Знаешь, Винченц… есть у меня одна задумка. Пока рано о ней говорить. Потерпи.

Принеся вассальную клятву верности, лорды поспешно разъезжались. Никто не принял с ликованием мой жестокий приказ о сносе замков, были крики шепотом о нарушении вольностей, но, когда я задал конкретный вопрос, зачем возводились эти замки, все умолкали и опускали глаза. Я усилил нажим, сообщив, что это сейчас у нас всеобщая амнистия по поводу восстановления законных прав сюзерена над всем герцогством, а вообще-то строительство любого замка за спиной герцога следует рассматривать как враждебный в его отношении акт. Как акт мятежа. И поступать с мятежником – соответственно с клятвой, которую нарушил не сюзерен, а приносивший вассальную клятву род. Не только с замком, как поступаю я, но и с самим мятежником.

Мартин и Винченц держали наготове отряды под началом первых присягнувших рыцарей, неделя прошла напряженная, как никогда, но лорды разъехались после принесения вассальной присяги, Мартин поздравил меня с удивившим меня пылом.

– Да что особенного? – ответил я. – Все было просчитано, Мартин! Такие мелочи да не просчитать!

– Сэр Ричард, – воскликнул он. – Да какая же это мелочь? Впервые герцогство становится единым, каким было в самом начале!.. Теперь в самом деле все здоровые мужчины будут проходить службу только в крепости…

– А там, – подсказал я, – можно будет выйти как-нибудь и малость напомнить степным варварам… кто здесь хозяин.

Он умолк, нижняя челюсть отвисла. За столетия междоусобной борьбы все в крепости Валленштейна отвыкли от мысли, что можно не только защищаться, но и наступать. Я хлопнул его по плечу, свистнул. Послышался топот, Зайчик радостно примчался, счастливый, что о нем наконец-то вспомнили, но еще раньше мне на грудь прыгнул опередивший его Пес и лизнул в нос.

– А ты чего? – спросил я грозно. – Тебя кто звал?

Звал-звал, заверил он меня вилянием хвоста, сверкающими глазами и радостно раскрытой пастью. Ну как ты мог меня не позвать?

– Ну, звал, – согласился я. – Вообще-то мы здесь уже все закончили… Патрик!.. Патрик!

Патрик услышал, подбежал, уставился снизу вверх круглыми восторженными глазами. Рыцарские доспехи уже снял, но еще не до лютни: у пояса меч, с другой стороны кинжал, на лице озабоченность явно совсем не творческая.

– Патрик, – велел я. – Ты, как я полагаю, как-то сообщаешься с дочерями герцога Валленштейна?

Он смутился, опустил глаза и даже поковырял носком сапога землю.

– С вашими сестрами, сэр? – спросил он наконец. – Ну… мы как-то уговорились с Даниэллой… Это было сперва как игра…

– Почтовые дракончики? – спросил я. – Или голуби?

– Голуби, – ответил он, в его интеллигентном голосе послышался мягкий упрек, как можно предположить, что трепетная Даниэлла возьмет в руки крылатую рептилию, пусть даже маленькую. – Я ей только вчера отослал…

– Что сообщил?

– Только то, что здесь все в порядке, сэр. И что вы в полном здравии!

– Ну-ну, – проворчал я. – Ладно, я именно это и хотел им передать. Что все снова в порядке. Ты пока оставайся, помогай Мартину и Винченцу. Мартин уже рыцарь, так что не обижайся, если будет и тебе приказывать… А Винченц хоть и не рыцарь и хоть я его все еще готов в землю вбить по ноздри, но дело знает, предан, честен, так что помогай ему. Ты здесь нужен со своей гибкостью, интеллигентностью, умением видеть чуть дальше собственного носа.

Он насторожился, выпрямился.

– А вы, сэр?

– Вернусь в крепость, – ответил я. – А дальше мой путь… на Юг, на Юг, на Юг, как восклицали три сестры благородного сословия в моем срединном королевстве.

Рыцари из числа тех, кто принес вассальную клятву и сейчас остались в ударном войске, сами вынесли мои доспехи, придержали Зайчика. Явился запыхавшийся Мартин, подал мне щит. Патрик всмотрелся в надпись вокруг герба, лоб пошел крупными морщинами, признался честно:

– Что-то не понимаю. У всех просто и ясно. А здесь «Штиль страшнее»… Какой-то очень тайный смысл?

Я спросил с неудовольствием: