Ричард Длинные Руки — гранд

– Как хотите. Если вас резервация устраивает больше, то ради бога, мы всегда пойдем навстречу! Выбирайте место… а также стиль и архитектуру, если не слишком уж шикарные, это на всякий случай, мы народ бедный, не то что эльфы… Мы, как вы верно сказали, шире и гибче, применимся к любому варианту, если он дает выгоду или чувство удовлетворения, лучше – глубокого.

Один из советников королевы посмотрел с вопросом в глазах на главного, тот кивнул, и советник сказал нерешительно:

– Мы предлагаем на том месте, где наши лучники помогли вам в непонятной нам войне людей с людьми…

– Согласен, – прервал я.

– Здание, – продолжил он, – предлагаем сделать с двумя входами: со стороны поля…

– Для людёв?

– Да-да, а для эльфов со стороны Леса, нам так привычнее…

– Понятно, – прервал я нетерпеливо. – Здание… длинное?

Он спросил опасливо:

– В каком смысле?

– Ну чтоб вам вообще не приближаться к опушке, – пояснил я. – Заходите в свою половину чуть ли не в середине своего Леса, а там уже идете среди родных стен. Идете и идете…

Он сказал осторожно:

– Да, это хорошая мысль… Хотя можно не с середины…

– А в самом здании, – продолжил я идею, – будем делать перегородку с занавесом, чтобы чуткие эльфы не видели ужасных и отвратительных человеков?

Они снова переглянулись, старший сказал с надеждой:

– Это уместное предложение. Мы его рассмотрим. Занавес можно делать таким, чтобы мог опускаться и подниматься по желанию. Все-таки хотя у нас в Лесу некоторые вас не избегают, вы могли это заметить, в то же время большая часть эльфов старых правил и хороших манер никогда не покажется вам на глаза…

– …да и меня самого не возжелают видеть, – закончил я недоговоренное. – Хорошо! Договорились. Еще вопросы и пожелания будут?

Они переглянулись, что за привычка, как школьники, несолидно, старший сказал с сомнением:

– Что-то мы слишком быстро все закончили. Как-то непонятно… Обычно любые переговоры идут годами.

Я подпрыгнул:

– Что? Да я через год буду уже на другом конце шарика!

– Какого шарика?

– А разве мы не на шарике живем? – спросил я. – Или все еще на слонах и черепахе?

Старший сказал настороженно:

– Нам непонятны такие речи. Известно же, что весь мир держится на кроне Великого Дерева, а оно выросло из чрева Великой Праматери, рожденной из Великого Хаоса Ночи…

– Ну да, ну да, – согласился я немедленно и охотно. – Кто спорит? Именно так все и есть. Хорошо, договорились. Я пришлю мастеров, начнут немедленно.

Один воскликнул:

– Но мы еще не готовы строить свою половину!

– Можем сделать за вас, – предложил я. – Мы вообще-то добрые бываем. Сами не понимаем, почему.

Он замотал головой так энергично, что уши захлопали по бокам головы.

– Нет-нет, наша часть будет сделана нашими великолепными мастерами!

– Договорились, – повторил я. – Ну, если больше вопросов нет, я потопаю в семью к жене и ребенку. Я вообще-то семейный человек с добротными устойчивыми эльфийскими ценностями просвещенного аристократического государства.

Гелионтэль кормит грудью малышку, я полюбовался на сосредоточенную морденцию, сопит и косит глаза на грудь, давит передними крохотными лапками, чтобы молоко бежало в пащечку сильнее, раскраснелось от усилий, пыхтит, как что-то такое… ну, такое.

– Как оно тебя жрет, – сказал я с сочувствием. – Прямо крокодил какой-то.

Она подняла голову, огромные глаза лучатся лаской, милое лицо озарилось светлой улыбкой.

– Как сходил? Не слишком тебя ругали?

– А что, должны были ругать?

Она сказала мягко:

– Муж мой, ты эльф, потому должен подчиняться нашим законам, правилам и обычаям.

Я пробормотал:

– А я разве не?

– Очень даже не, – ответила она почти сердито. – И не вздумай отказываться, если королева или ее люди велят нести стражу на опушке нашего Леса, следить за порядком на главной площади или охранять дворец!

Я удивился:

– Стражу? Разве на вас кто-то идет войной? Или неведомые тролли засылают отряды?

Она покачала головой:

– Что за глупости… Но таков старинный обычай. Все мужчины несут стражу. Примерно два дня в году.

– А-а-а, – сказал я с облегчением. – Ну, это терпимо. Слушай, а чего тот морденок вдруг перестал? И как-то странно крякает…

Она мягко улыбнулась:

– Это оно разговаривает. По-своему.

– А не голодное?

– Нет.

– Откуда знаешь? А вдруг уже умирает с голоду?

Она тихо покачала головой:

– Не волнуйся так, милый. Когда оно снова восхочет кушать, то закричит так, что со стула рухнешь.

Я сказал с гордостью:

– Девочка в меня!

Она сказала с грустью:

– Даже не знаю, радоваться ли.

– Еще как, – сказал я гордо. – Мы прокладываем дорогу светлому будущему объединенного просвещенного и весьма многокультурного мира! Как не гордиться?

Она покачала головой, на лице оставалась тревога, а в глазах появился страх.

– Муж мой, мы, женщины, хотим жить в уютной норке, разговоры о просторах нас пугают.

Я ласково обнял ее и погладил по худой спине.

– А ты и сиди в уютной норке. Мы, мужчины, будем раздвигать просторы еще и еще…

– До каких пор?

– Не знаю. Отдыхай, мне надо ехать.

Она спросила со вздохом:

– Ты все дела решил с советом королевы?