Ричард Длинные Руки — грандпринц

— Можно-можно, — сказал я. — Мы и без веревки тебя любим!.. Плюнь, выброси. Да плюнь же!.. Зайчик, скажи ему!.. Ну ладно, извини, это я сказал со зла и не подумав, а вообще-то мы тебя оба любим, разве не видишь?.. Ты же можешь видеть и то, что за словами?

Глава 15

Он смотрел с обидой и недоверием, но арбогастр навис над ним и громко фыркнул прямо в ухо. Бобик выронил веревку, с ликующим визгом бросился ко мне, свалил и покатал по снегу, а потом напрыгнул на арбогастра и попытался свалить и его, однако тот стоит на всех четырех, как Иггдрасиль, такой же невозмутимый и несокрушимый.

Я поднялся, отряхнул снег, оба моих зверя перестали бороться и повернули головы в мою сторону.

— Все-все, — сказал я почти строго, — делу время, а потеха обождет.

Арбогастр подставил бок, я поднялся в седло. Бобик снова побежал впереди, но теперь намного осторожнее, хотя, вижу, ущелье далеко впереди уже заканчивается, а там дальше можно на просторе снова в стремительный галоп, даже в карьер…

Он даже начал было набирать скорость, однако насторожился, перешел на некий странный бег боком, вообще остановился и начал смотреть в сторону отвесных скал.

Арбогастр перешел на рысь, потом вовсе на шаг, потому что из расщелины выскочила в длинной изодранной шубе женщина с непокрытой головой, прокричала издали:

— Сэр рыцарь, спаси!

Я остановил арбогастра, настороженно осмотрелся, везде пусто, а женщина подбежала, путаясь в полах шубы, вскинула голову. Лицо бледное, глаза отчаянные, на правой щеке кровавая ссадина.

— Спаси, — повторила она с надеждой.

Я огляделся снова, а Бобик, что промчался далеко вперед, поспешно вернулся.

Женщина завизжала в ужасе:

— Он меня съест!

— Он только что пообедал, — успокоил я. — К тому же ты слишком худая. Что за проблема?

Она перебежала на другую сторону арбогастра, прячась от страшного пса, прокричала жалобно:

— Рядом с нашей деревней поселился злой колдун!.. И теперь почти каждый день забирает по человеку.

Я поинтересовался:

— Может, подыскивает ученика?

Она прокричала отчаянно:

— Нет, он их убивает!

— Откуда ты знаешь?

В ее прекрасных глазах появились слезы.

— У меня есть жених… Он от меня не отходил! И когда его некая сила утащила в ту пещеру, он вернулся бы… останься в живых.

Я переспросил с недоверием:

— Точно? Уверена?.. А то мы иногда уходим тайком, чтобы не видеть ваших слез, воплей, соплей и не слышать обвинений, что вот воспользовались вашей невинностью, обрюхатили даже… Он еще не обрюхатил?

Она замотала головой.

— Нет, конечно же, нет!.. Я уверена… почти уверена…

— Гм, — сказал я, — вообще-то мужчины должны заботиться даже о необрюхатенных, тем более — о недообрюхатенных, так что будем предполагать в нем мужчину, а не труса, не способного позаботиться о будущей семье… Хотя предположить труса для меня предпочтительнее, тогда бы я просто мимо и дальше.

Она смотрела расширенными глазами, ничего не понимая, вскричала отчаянным голосом:

— Господин рыцарь, так вы поможете?

— А у меня есть выбор? — огрызнулся я. — Вроде бы есть, но это так, в теории. А на самом деле почему-то нет, словно теория ни при чем, а тогда зачем их создавать?.. Или постепенно тупеем, не видим простого и ясного? То ли дело язычники, выбора не было, а находили… Чего стоишь? Показывай своего колдуна. Но только если недалеко! Я вообще-то не колдуноистребитель, у меня есть дело и работа.

Она заторопилась, жалобно попискивая:

— Щас, щас… Это почти рядом! Вон там пещера, видите?..

— На виду живет, — пробормотал я.

Она сказала быстро и заискивающе:

— Только он не там, а чуть дальше. От той пещеры вот к тем каменным столбам, а вот уже за ними и будет расщелина…

Я пустил коня за нею следом, она почти бежит, тропа накатанная, пушистый снег лежит по краям дороги, а здесь протоптано, разве что не наезжено, хотя нам с арбогастром и Бобиком без разницы.

— Господин, — прокричала она, — вот та расщелина… она такая приметная, правда?.. А от нее вот туда, смотрите! Видите дыру, там даже дымок вьется?

— Что-то мне так высоко не зело нравится, — пробормотал я. — Ладно. Зайчик, Бобик… ждете здесь! Я скоро.

Они с тоской и обидой смотрели, как я начал карабкаться вслед за женщиной по крутому косогору. Камни обледенели, пальцы то и дело соскальзывают, я даже смутно подивился, с какой легкостью эта крестьяночка поднимается к опасной норе, вот что значит надо выручить обрюхатившего, чтобы уже никуда не делся, женщины больше нас заботятся о будущем, хотя только о близком, а что будет через двенадцать миллиардов лет, их почему-то не интересует, слишком приземленные существа.

Она оглянулась, сказала жалобно:

— Только бы он его не зарезал!

Я пробормотал:

— Понятно… Всякий раз кто-то, наткнувшись на древнюю вещицу, полагает, что достаточно окропить ее кровью жертвы… Отсюда и пошло, наверное, что наука требует жертв… Или это про искусство? Да, верно, наука не настолько кровожадная.

Она смотрела на меня широко распахнутыми глазами.

— Господи…

Снег присыпал следы, но оттиски старых ведут к широкой расщелине, а когда мы приблизились, в лицо пахнуло изнутри теплым воздухом с запахом горящего дерева.