Ричард Длинные Руки — грандпринц

Король сделал глоток, прислушался к ощущениям. Я видел, как напряжение постепенно отпускает его, наконец вроде бы даже потеплел лицом.

— А не жаль, — спросил он негромко и не глядя в мою сторону, — отказываться от подвигов?..

— Жаль, — ответил я искренне.

— Так почему же…

— Я встречал ветеранов, — пояснил я, — десятков войн. Они совершили множество воинских подвигов, но мне как-то было с ними… неловко, что ли? Несмотря на возраст, они все еще в детстве! Рассуждают, как драчливые дети. Цели детские, планы детские… Наверное, я быстрее проскакиваю неизбежные этапы роста?

Он наконец повернул голову и начал всматриваться в меня с нарастающим интересом.

— Но как же… упоение в бою?

— Это когда в первый раз, — ответил я, — да, тогда радостная дрожь, сердце барабанит так, что уши вздуваются, как у жабы горло. А когда все кончается, то еще долго скачешь козликом и ходишь на ушах. Однако же то ли цепь случайностей, то ли закономерность, но меня протащило мордой через эти подвиги настолько быстро, что я и сосчитать их не успел, зато успел ухватить главное… или это не главное?., но все же решил для себя, что подобные подвиги равномерно распределены на плоскости. Подъема нет и не будет, а чудовища продолжат все равно появляться то здесь, то там. Можно всю жизнь метаться по свету и рубить драконам головы… что это изменит?

— Это повысит вашу славу, — сказал Вольфганг и уточнил: — Как истребителя чудовищ и защитника народа.

— Я не настолько эгоист, — ответил я.

Он приподнял брови.

— Ваше высочество?

— Есть желание изменить жизнь к лучшему, — пояснил я, — не только мою. Желательно… целого региона. Спешу уточнить, что завоеваниями жизнь лучше не сделаешь, но они почти необходимы на первом этапе. Однако если вовремя остановиться, на захваченных землях можно создать королевство с действительно справедливыми законами.

Он грустно усмехнулся, я увидел в его взгляде сочувствие и понимание, дескать, сам таким был и даже остался, да вот только очень это непростое дело, особенно когда сам народ противится нововведениям, да еще и хищные соседи точат, как бобры, зубы.

— Ваше величество, — сказал я, — вы можете на меня рассчитывать… в некоторой мере. Чудес не обещаю, но я объявил тут по возможности, что мы с вами в некотором союзе.

Он чуть наклонил голову, не сводя с меня взгляда.

— Спасибо… Что я должен взамен?

— Всего лишь продолжать, — сказал я, — свою мирную политику. По возможности, конечно.

— И все?

— Это и в моих интересах, — пояснил я.

Буря ревет и бросается на стены дворца, как мне кажется, все с той же яростью. Изо всех щелей свист, переходящий в рев, я чувствовал, что вот-вот и сам взвою, нужно ехать срочно, но нам всем троим надо видеть, куда скачем, здесь пропасти никто не оградил заборчиками и не повесил предостерегающие таблички.

За окнами глухая ночь, Елизавета вошла в спальню в пышном платье, как мне показалось, но когда потянула за шелковые шнурки на груди и оно соскользнуло на пол, я понял, что это просто роскошно расшитый халат, одетый на голое тело, вот такой я спец в женской одежде, не отличаю халата от королевского наряда.

Она грациозно переступила через эту груду золотого шитья на полу, подняла руки к прическе, это и чтобы сиськи выглядели выше и задорнее, долго возилась со шпильками, с милой и спокойной улыбкой наблюдая за моим лицом.

— Закончили с делами, принц?

Я покачал головой.

— Какие могут быть дела у застигнутого бурей на полдороге?

Она улыбнулась.

— Тем жарче камин, тем слаще вино, тем податливее женщины…

Она сложила ладони над головой, в комнате закружился ветер, превращаясь в смерч, сперва едва заметный и медленный, затем пламя свечей заколебалось, на пятом или шестом круге свечи погасли полностью, спальня погрузилась в приятную полутьму, освещаемая только с одной стороны багровым пламенем из камина.

— Здорово, — сказал я. — Надо научиться.

Она улыбнулась чуть шире.

— Вы удивительный человек, принц. Владеете заклятиями, которые могут сдвигать горы, и не в состоянии загасить свечу?

— У всех разные запросы, — ответил я. — У нас в детстве говорили: воровать — так миллион, а в постель… так королеву!

Она расхохоталась.

— Тогда ваша программа выполнена с блеском. У вас в постели покорная всем вашим желаниям и прихотям королева. Или это еще не все? Какие-то особые запросы?

— Увы, — сказал я, — потребности тоже растут. Есть у меня амулетик… С его помощью можно находить клады или хотя бы потерянные золотые монеты, если те неглубоко. Как я был горд!

Она сказала понимающе:

— А сейчас, когда стекаются миллионы из покоренных королевств, вы уже и забыли о том, чему так радовались?.. А королева в постели, оказывается, всего лишь женщина? Почти неотличимая от прачки? Особенно в темноте…