Ричард Длинные Руки — гроссфюрст

Он не ответил, группа его тяжеловооруженных рыцарей тесной толпой устремилась через пролом, они стремительно пробежали отмеренную нами сотню шагов… раздался треск, земля под ними просела, и все посыпались во вдруг появившуюся яму.

Сзади напирали и не дали остановиться тем, кто пытался задержаться на краю ловушки. С дикими криками валились в эту пропасть, там звенело железо, крики стали душераздирающими.

Рядом со мной сэр Вайтхолд сказал нерешительно:

— Как-то не по-рыцарски…

— Нам нужна победа, — ответил я. — И за ценой не постоим, пусть платят, сколько запросим.

В яму продолжали валиться и валиться, я уже начал опасаться, что мы за ночь вырыли недостаточно, вот-вот начнут вылезать, если кто остался непокалеченным и незадавленным, наконец сзади остановились, однако к нашим лучникам присоединились дотоле молчавшие арбалетчики и теперь расстреливали замерших от неожиданности, как на учебном дворе.

Наконец турнедцы поняли, что между нашей наспех построенной баррикадой и ямой мы оставили около сотни шагов, чтобы перескочившие успели набрать разгон. Да и тем задним, что не упали, обратно не выскочить так же просто, как перемахнули на эту сторону — наши ратники всю ночь копали землю вдоль стены. С этой стороны уже в полтора человеческого роста, это ненамного выше, чем с внешней, но закованному в тяжелые доспехи рыцарю не выбраться так вот с ходу.

Сэр Каспар закричал во весь голос:

— Арбалетчики!

С той стороны из-за каменного укрытия поднялись в блестящих шлемах крепкие коренастые парни в кожаных доспехах. Приклады уже прижаты к плечам, короткие щелчки слились в сплошной неприятный шорох, и тут же разом все исчезли за глыбами, наклонившись, чтобы обеими руками натянуть тугую тетиву.

Из ямы тянутся руки, рыцари начали вытаскивать попавших в ловушку товарищей, рядом сэр Вайтхолд прокричал с болью:

— Не могу видеть, как стреляют в спины!

— И не надо, — ответил я, — это неблагородно.

— Спасибо, сэр Ричард…

Я повернулся к арбалетчикам:

— Но вы, ребята, можете! Вы — будущее этого мира!

Командир отряда крикнул с готовностью:

— Можем, ваша светлость! Не сумлевайтесь.

— Помните, — сказал я, — простолюдинам рыцари не сдаются! Даже оруженосцам…

Щелчки арбалетов пошли разрозненнее, все с разной скоростью натягивают стальные тетивы, турнедские рыцари продолжали вскрикивать и хвататься за пораженные стальными болтами места.

Кто-то с той стороны прокричал взбешенно:

— Вы не рыцари!.. Страшитесь честной схватки?

Сэр Вайтхолд дернулся в его сторону, но я резко ухватил на плечо.

— Стоять!.. Они вторглись в Армландию вероломно!.. Они все военные преступники, а их король предстанет перед международным рыцарским трибуналом!

Сэр Вайтхолд пожаловался:

— Он меня оскорбил!

— На меня тоже собаки лают, — ответил я, — но не останавливаться же и не бросаться камнями? Так никогда не дойдем до светлого будущего всеобщего гуманизму.

Рыцари на той стороне наконец начали приседать и укрываться за щитами. Сзади набежали ратники с вязанками хвороста, сразу же начали бросать в яму, появились и те, с лестницами, с разбега перебросили их через яму. Первый же воин, поторопившийся пробежать по ней, получил три болта в ноги и один в голову, лестница под ним с треском проломилась, и он с криком рухнул в яму.

Из глубины закричали ободряюще, еще несколько лестниц перебросили, снизу поднялись руки и поддержали, а по перекладинам медленно побежали, с трудом балансируя, закованные в доспехи рыцари.

Арбалетчики, закусив губы, взводили тугие тетивы и, вложив болт в ложбинку, торопливо стреляли в бегущих на них рыцарей. Многие падали в яму, под другими ломались лестницы или перекладины, если их не успевали подпереть из ямы, но некоторые все же добрались до этого края.

Сэр Вайтхолд прокричал зло, арбалетчики торопливо отбежали в стороны, а их загородили наши жаждущие схватки рыцари.

Барон Саммерсет и виконт Рульф разом обнажили мечи, барон закричал счастливо:

— Ну, наконец-то!..

С ними ринулись в схватку еще с десяток их вассалов, остальные угрюмо ждали, укрепив ноги и выбрав боевую стойку. Я молча ругнулся, никакого взаимодействия, каждый сам за себя, все герои, никто не желает делить славу с кем-то еще, эгоисты, вообще-то я сам такой, но я с этим как бы борюсь, особенно с чужим эгоизмом.

В трех шагах от меня командир арбалетчиков, немолодой уже, с хмурым лицом и сдвинутыми над переносицей бровями, мощно натягивает тетиву, дуга трещит, быстро ведет прицелом вслед закованной в дорогие доспехи фигуре и нажимает на спусковую скобу с мстительным огнем в глазах.

Я шагнул к нему и сунул в руку несколько золотых монет. Его глаза расширились при виде такого богатства.

— Ваша светлость…

— В яме герцог, — сказал я негромко, — он не должен оттуда выбраться. Живым.

Он только мгновение смотрел, опешив, затем торопливо сказал:

— Ваша светлость?

— И остальные знатные, — добавил я. — Зато простых воинов можешь не трогать.

Он ответил так же шепотом:

— Будет сделано.

Я кивнул и бросился на помощь к барону Саммерсету. Он неосмотрительно оторвался от своих, сразу трое турнедцев обрушили на него удары мечей и топора.