Ричард Длинные Руки — ярл

Серебряная ложечка в изящных пальцах герцогини равномерно отделяет дольки торта, взгляд устремлен на блюдце, но я вижу, как ее уши ловят каждое слово.

Я вздохнул, как назло, никто не вламывается в зал с криком, что в замке пожар, а вот если бы я прижал леди Дженифер к стенке и шарил бы у нее под платьем, тут же появилась бы целая толпа слуг, пришла бы леди Изабелла, явились бы кастелян с его предложениями и доблестный Мартин с его идеями безопасности замка…

Проглотив последний кусок торта, я торопливо поднялся.

— Прошу меня извинить, но я должен удалиться, чтобы провести ночь в смиренной молитве, выспрашивая у Господа справедливости!

Даниэлла спросила наивно:

— Но ведь до ночи еще далеко?

— К таким молитвам нужно готовиться, — объяснил я строгим голосом.

Часть 3

Глава 1

И снова, как кот ученый, ходил я кругами по всему периметру замка, время от времени посматривая во все окна во двор, однако небо синее, солнце жгучее, надо продержаться совсем немного, а там земля станет твердой, Его Величество упрется по важным государственным делам проверки деятельности власти в регионах. Уши трещат от желания подслушать абсолютно все разговоры, глаза лезут на лоб и уже почти выдвигаются на стебельках, как улиточные, в попытке увидеть все, дабы везде успеть и предотвратить.

На балконе восточной башни пятеро вельмож пьянствовали, бахвалились, орали, я услышал еще издали, как один орал задиристо:

— А вот я не стану ничего ждать!.. Я сегодня же ночью приду к дочерям герцогини!..

Его хлопали по плечам. Подбадривали, он все больше распалялся, только один заметил осторожно:

— Но у их дверей дежурят двое местных. Ребята крепкие.

— Ну и что? — воскликнул вельможа, по голосу я признал Марселена, это тот увалень с тупой мордой и порочными губами. — Пара золотых монет — тут же побегут пропивать…

— А если нет?

— Тогда… Ну не драться же с ними. Я попробую договориться с Вирландом или кастеляном, он счастлив с нами общаться и угождать всячески. Пусть что-то придумает, чтобы их убрали. В любом случае клянусь вам, что ничто меня не остановит! Сегодня же ночью…

Они смеялись, снова хлопали по плечам и спине, я замедлил шаг, прижался к стене. Вельможи, уже с красными рожами и пьяными голосами, орали:

— Ты покажешь им всем!

— Ты у нас орел!

— Кто-то же должен решиться?

— Да что там…

— А что, Вирланд покажет местным лордам их место…

И только когда устали хлопать и орать и снова потянулись за кубками, один заметил осторожно:

— Сэр Марселен, я бы все-таки не советовал…

— Почему?

— Вы не заметили, как бледен граф Жерналь? Видите, все время вздрагивает и оглядывается?

— Ну и что?

— Дело в том, как бы поделикатнее сказать, он с графом Франсуа расположился было в одной комнате, но ему повезло отлучиться, когда тому явился Красный Демон… Теперь он ни жив ни мертв, остаток ночи провел внизу среди слуг. Вздрагивает, когда кто-то подойдет внезапно.

Марселен беспечно расхохотался.

— Глупости! В этих провинциальных замках нет ничего опасного. Это мы, запомните, мы опасны!

Вельможа в поклоне развел руками и склонил голову набок.

— Как скажете, милорд. Но я бы поостерегся.

Марселен захохотал громче.

— Вы доостерегались, что в спальне вашей жены пребывали не только ее конюхи, но и… нет, не скажу. Смелее надо жить, барон Фортескью! Смелее!

Его спутники загоготали, на барона поглядывали с нескрываемым превосходством и долей презрения. Вельможа вспыхнул, побагровел, но взглянул на здоровенного графа, чья ладонь многозначительно опустилась на рукоять узкого меча, молча отступил и затерялся среди придворных.

Когда прозвучал гонг на ужин, я послал слугу с извинениями к леди Изабелле, что, к величайшему сожалению, о коем буду помнить всю жизнь, не смогу присутствовать на трапезе, так как весьма занят более… увы-увы… прозаическими делами.

Пес взвыл, но я пообещал послать слугу на кухню за достойным ужином, что нам стоит вдвоем по-мужски без всяких баб-с, он подумал, поворчал и стал ждать, когда я пошлю за этим самым ужином. Когда слуга по моему зову явился, Пес посмотрел на меня очень выразительно, я вздохнул и сказал:

— Ладно, идите вдвоем. Проследишь, чтобы овощей и всякой зелени поменьше, мяса — побольше, побольше.

Когда наступила темень, я малость попрактиковался в исчезничестве, прижимаясь то к стенам, то к мебели, Пес, уже вернувшись с кухни, следил внимательно и удивленно, для него я не исчезаю, он и видит иначе, и в запаховом зрении я для него весь на виду, но комментировать не стал, неторопливо грыз большую кость, которую ему дали именно для грызения, посматривал лениво.

— Стереги покои, — велел я. — Вообще не пускай гадов!.. Не надо этого: пустить — пущу, но обратно не выпущу!.. Здесь наша суверенная территория, никакие общечеловеческие ценности не учитываются, имеем право сбивать хоть в воздухе, хоть просочившихся сквозь стены, хоть пролезших под дверью…

Он проводил меня грустным взглядом, но кость в передних лапах так пахнет, что даже не поднялся, чтобы закрыться на щеколду.

Страж в коридоре вскочил, стукнул тупым концом короткого копья в пол.

— Сэр Ричард!