Ричард Длинные Руки — император

Но сейчас была не битва, а истребление, что отвратительно и непереносимо для мужского достоинства.

Погибли, не успев нанести серьезного урона противнику.

Я вздохнул и повторил рассудительно и обстоятельно:

— Они, как уже сказал, уязвимы. Это видно по тому, что наших воинов даже не пытались захватить… и обратить в рабов. В том смысле, что отобрать оружие и погнать в общую толпу пленных. Хотя, уверен, понимали, что воины — самые сильные и здоровые мужчины! Значит, опасаются! Потому сразу уничтожили.

Лорды стискивали кулаки, багровели, бледнели, на лицах выступают пятна, но сдерживаются так, словно я не король, пусть и монарх, а уже император.

Я создал еще вина, но все еще некрепкого, сам наполнил из кувшина тем, кто сидит рядом, передал емкость дальше.

— Берут, как понимаю, всяких, — пробормотал Альбрехт. — Его величество сообщило, что убили каких-то женщин из толпы, которые слишком устали на длинном пути.

Лорд Робер сказал трезвым голосом:

— Мы вообще не знаем, кого берут.

Я смолчал, на мгновение мелькнула сумасшедшая мысль, что в самом деле могли бы брать только стариков, чтобы на новом месте вернуть им молодость, здесь нельзя во избежание хаоса, однако с какой целью затем вспахивают как гигантским плугом всю поверхность планеты?.. Собирают давно похороненных, чтобы восстановить им жизни?

Альбрехт посмотрел исподлобья, услышал мой тяжелый вздох.

— Ваше величество?

— Да так, — ответил я. — Не обращайте внимания. Всякая дурь в голову лезет. От бессилия.

— Вы не бессильный, — сказал он с надеждой, — вы просто еще не выбрали, как лучше.

— Да, — ответил я, — конечно.

Было бы из чего выбирать, мелькнуло в голове. А то ни одной мысли, ни единственной. По голове если стукнуть, внутри долго будет метаться эхо, натыкаясь на стенки.

— Двигаются они быстро, — сказал я, — необыкновенно быстро.

— Насколько быстро? — спросил барон Келляве деловито.

— Даже сравнить не с чем, — признался я. — От моих стрел еще никто не увертывался!.. А этот гад — с легкостью. Ждал, когда окажутся в дюйме от его глотки, и… сдвигался в сторону!

Они переглянулись, лица посерели, а во взгляде лорда Робера я увидел откровенный страх.

— Тогда нам, — проговорил он нетвердым голосом, — их не одолеть… в открытом бою.

Я сказал быстро:

— Вы правильный воин, лорд Робер! Сразу все поняли. И уже предложили — ведь предложили — иную тактику войны с этими тварями. Вы совершенно правы, с ними нельзя по-честному, по-рыцарски!.. У них выше скорость, этим бессовестно и абсолютно бесчестно пользуются!.. А это недопустимо. Если бы мы вышли согласно правилам на турнирный бой без доспехов и с деревянными мечами, а они в полных доспехах и со стальными мечами?

Все согласно загудели: все верно, условия должны быть равны для всех, потому нет бесчестья в страшном поражении, наши люди действовали честно, а враг поступил подло и вероломно…

— Из этого следует, — сказал я с нажимом, — что мы тоже имеем право отбросить рыцарские приемы войны и драться с ними, как с подлыми разбойниками!

Наступило нехорошее молчание, затем Тамплиер задвигался, лавка под ним протестующе заскрипела.

— Ваше величество, — прогудел он тяжелым, как этот лес, голосом. — Вы хотите сказать, к нам прибыли существа неблагородного происхождения?

— Они ведут себя неблагородно, — напомнил я. — Этого недостаточно? А сколько поколений насчитывает их род, в данном контексте значения не имеет. Либо имеет пренебрежительно мало.

На лице Тамплиера все еще оставалось глубокое раздумье, зато остальные в большинстве, вижу, ощутили некоторое облегчение. Это не то, что освобождает от обязанностей самому быть благородным человеком, но развязывает часть пут, связывающих руки.

— И как будем действовать дальше? — спросил сэр Робер.

Глава 13

Я взглянул на него пытливо. Большинство присутствующих помнят меня еще совсем не королем, потому и держатся свободнее, хотя и называют почтительно величеством, но для него я прибыл уже грозным королем, овеянным мрачной славой жестокого победителя и наклонятеля, и потому смотрит с неподдельным почтением и готов выполнить любой приказ, не задумываясь, насколько он разумен.

— Вы мудрый человек, — повторил я, — понимаете, что наши рыцарские законы велят нам быть учтивыми и предупредительными друг с другом, а также защищать всех, кто сам защитить себя не в силах. Но с дикими зверьми и разбойниками, не знающими правил и учтивого поведения, мы поступаем согласно…

Я сделал паузу, он заметил:

— Но разбойников сперва судим, потом вешаем.

— Можно сперва вешать, — ответил я, — потом судить. Все равно конец один!

Тамплиер прогудел так мощно, что в ответ недовольно гуднула земля из-под ног:

— Бесправильное отношение мне совсем не нравится…

— И церковь против, — поддержал я его, — но в данном случае и церковь считает, что такого врага нужно уничтожать всеми доступными способами! Как если бы бешеный волк ворвался в вашу овчарню и начал убивать бедных животных одного за другим!

— Такого надо убить как можно быстрее, — согласился Тамплиер.

Я повернулся к остальным.