Ричард Длинные Руки — князь

Вообще-то я старался рассказывать сухо и только факты, но получалось от этого еще круче, каждый домысливает, вижу по глазам, и то, чего никогда не было, а когда я перешел от победы над Гиллебердом к разгрому армады пиратов, они все едва не повизгивали от возбуждения, глаза горят, клыки блестят, а кулаки сжимаются до скрипа кожи и хруста суставов.

Герцог вклинился:

— Простите, ваше высочество… кстати, еще об этом не забудьте, если такая огромная армада потоплена, а войско уничтожено, то… наверное, вторую попытку повторят не скоро?

— Вообще не повторят, — заверил я. — Просто не успеют. В гавани, куда они так и не смогли прорваться… как следует, уцелели корабли, которые строим. Это будет огромный флот огромных кораблей! Потому я и хочу, чтобы вы тут поскорее закончили. Нам понадобятся все силы, чтобы сперва выжечь пиратские гнезда на близлежащих островах, а затем плыть дальше…

— Через океан?

— Да.

— Но там же… — произнес он и осекся.

— Договаривайте, — сказал я со зловещим спокойствием. — Там Юг, откуда в наш мир течет зараза и отравляет наши земли. И это наша основная цель. Цель нашего великого крестового похода во имя Господа, во имя церкви, во имя всего лучшего в человеке, что дал Господь… Теперь отвечаю, почему я стал высочеством…

И снова слушают, затаив дыхание, я уж сам подумал, что мне либо везет, либо в самом деле крут, хотя, скорее всего, просто понимаю причины и следствия, вижу происходящие процессы и могу отчетливо представить, что получится… если не мешать, и что получится, если сделаю вот так или вот эдак.

Герцог заговорил первым, когда я закончил, и наступила торжественная тишина:

— Я горд и счастлив, что великая честь совершить невозможное… выпала нам. Никогда еще не пытались выйти в океан… Да что там в океан, нам не давали отплыть от берега!

Сэр Трандерт пробормотал хрипло, как огромный медведь после спячки:

— Если сумеем выйти в море… уже победа. А если попробовать ударить по их островам…

— Мы уже ударили, — прервал я. — За неимением времени не рассказывал, что мы с тремя кораблями Ордоньеса уже пошерстили их острова! С крохотным экипажем вообще захватили один и все там разнесли.

Он смотрел остановившимися глазами.

— С тремя кораблями?

— Да, — подтвердил я. — Вы просто не видели, какие у нас корабли теперь! Там же пришлось выдержать битву со всем их флотом. Затопили не меньше сотни их корабликов, после чего один наш был настолько поврежден, что пришлось дать уйти ко дну, забрав команду на другие два. Так что можете себе представить, что будет, когда выйдем всем флотом!.. Потому заканчивайте здесь играть в демократов. Как они к нам, так и мы к ним. Око за око, зуб за зуб, сейчас это актуальнее, чем братство и всепрощение. Помните, Христос велел воздавать сторицей. Мы пришли сюда, чтобы покончить с войнами и жить мирно. А как покончить с войнами… должны понимать, все вы люди взрослые.

Герцог поднялся, жестом велел всем сидеть и проговорил со сдерживаемой улыбкой:

— На правах хозяина я заканчиваю сегодня совещание. Сэр Ричард сказал так много, что переваривать придется несколько дней. И привыкать к большим переменам. Сейчас уже ночь, я отпускаю вас, сэру Ричарду нужно отдохнуть, у него был очень трудный день…

Военачальники вскакивали, почтительно кланялись и выходили из шатра, быстро, но соблюдая степенность и достоинство.

Когда за последним опустился полог, герцог повернулся ко мне.

— Мой шатер в вашем распоряжении, сэр Ричард, — сказал он. — Я сейчас пошлю гонцов к Ришару, пусть тоже собирает военачальников к вашему прибытию.

— Если только граф недалеко, — ответил я. — Варвары могут перехватить курьеров.

Он усмехнулся, покачал головой:

— Граф Ришар из Армландии почти всех своих коней сюда забрал!.. И передал их курьерской службе. Никто не догонит и не перехватит, если гонцы на этих лошадках!

— Ну тогда ладно…

— А утром и мы выедем, — сказал он бодро. — Возьмем моих рыцарей, им нравится бывать в лагере Ришара. И вообще… захватим хороший отряд.

— Вам тоже понравится, — заверил я. — Но неужели варвары окружили лагерь?

Он поморщился:

— К сожалению, они довольно часто присылают сюда легкие отряды конников. Но теперь в бой не вступают, научены горьким опытом.

— Тогда зачем?

Он пожал плечами:

— Ждут, когда допустим какую-то серьезную ошибку… Вас что-то беспокоит?

Я проговорил нерешительно:

— Да у меня… Знаете, мне как-то и напоминать неловко, но я… паладин. Это значит, что служу церкви и Господу больше и ревностнее, чем остальные христианские рыцари. Иногда слышу незримый зов, который заставляет оставлять мирские удовольствия и топать куда-то спасать кого-то, восстанавливать попранную справедливость… что может показаться странным даже близким друзьям. Ну сами представьте, сидим на пиру, пьем вино и орем веселые песни про молодую жену трактирщика, и вдруг я серьезнею, поднимаюсь из-за стола и говорю, что мне нужно отлучиться… после чего удаляюсь и незаметно исчезаю.

Он договорил тихонько:

— А потом обнаруживается, что в тот же день вас видели на другом конце королевства?

Я кивнул:

— Представьте себе.

Он сказал негромко: