Ричард Длинные Руки — коннетабль

Я видел, как ее руки торопливо хватают что-то и раскладывают в кучки. Наверное, по своей классификации ценностей. А я пошел вдоль агрегатов, протиснулся между двумя массивными металлическими блоками, очень грубыми с виду, но если это городская канализация, то ей не требуется изящества и утонченного блеска зубоврачебных инструментов, хотя, конечно, жажду чего-то очень сложного, обязательно с нанотехнологиями, хотя и не знаю, что это и какими они будут…

Глава 13

Чутье или что-то инстинктивное подсказало, что в этой станине, которую задел плечом, есть пустота. Я щупал это место, лапал, поворачивал ладони так и эдак, чувствуя себя преглупо: нет же никаких выступов, желобков или ямочек, чтобы ухватиться, но Джильдина не видит, а если и увидит, то еще раз обзовет дураком, подумаешь…

Когда я хотел прекратить попытки, внезапно вспыхнул контур, словно подсвеченный в металле раскаленной проволокой. Я еще раз приложил ладонь, крышка подпрыгнула, стукнув по пальцам. Заработало, как некогда включалась моя кухонная плита, реагируя на прикосновение теплых кончиков пальцев.

В небольшом углублении три пустые гильзы, размером с авторучку. Я взял одну, удивляясь тяжести, будто слиток свинца, хотя внутри каждой пусто, из-за чего все три еще больше похожи на увеличенные гильзы от патронов для охотничьего ружья. На слонов, например. Нет, мелковаты для слонов – для динозавров.

Я крутил так и эдак, стараясь хотя бы приблизительно понять назначение. Трубки, просто трубки, только с одного конца как бы капсюль. Здесь и нашлепка плотнее, и звездочка, и этот конец явно тяжелее. Но вряд ли гильзы от патронов, я всеми фибрами чую, с какой тщательностью выполнены, патроны так не делают, они все разовые, тем более – стреляные гильзы.

Это еще не стрелянное, мелькнуло в голове. Возможно, просто не заряженное. Может быть, пуля выкатилась, как у Печорина перед дуэлью с Грушницким, может быть, неви shy;дима…

Я сунул палец в гильзу и старательно ощупал пустоту. Нет, пули там нет, увы…

Пока крутил так и эдак, вдруг заметил, что на моем поясе, который ношу со времен волшебницы леди Элинор, два кольца по обе стороны пряжки такого же цвета и так же таинственно поблескивают в этом неземном пещерном свете. Мои руки нерешительно приблизили патрон к поясу, почудилось некоторое притяжение, а когда приложил к пряжке, патрон сам сдвинулся в сторону, я услышал сухой щелчок, патрон прилип слева от пряжки.

Второй щелчок, от пояса вдруг пошла волна холода. Дрожь пробрала тело, я поспешно задействовал режим регенерации, на станине выступил иней от моего дыхания.

Оцепенев, я некоторое время не двигался, затем холод начал рассеиваться. Я взял второй патрон и приложил к пряжке. Его сдвинуло вправо, так что пряжка теперь с двумя колоннами по бокам, снова короткая волна холода, после чего воздух медленно прогрелся. Я пощупал первый патрон, не оторвать и трактором, я крутил, вертел, дергал, давил, пробовал все варианты, и вдруг он отделился с легкостью.

Я держал его в ладони и чувствовал, что сейчас это уже не пустой патрон. Сейчас в нем нечто есть… Я не стал заглядывать в дуло, а то вдруг чего, сунул палец и сразу же ощутил укол холодным и очень острым.

В памяти все время крутится странное узнавание, где-то уже видел этот странный узор в виде восьмилучевой звездочки с дырочкой в центре, но долго ускользало, пока внезапно не вспыхнула картина исполинских агрегатов, где я впервые встретил умирающий от потери энергии Дух Огня. Там на массивных титановых плитах поблескивают красивые заклепки с точно такими же звездочками! Тоже восьмилучевыми и с точкой в центре. Я еще тогда краем сознания отметил, что звездочки именно на стыках плит, так что не просто узор, а именно заклепки. Думаю, можно бы и без них, но так красивше, а если работали слесарюги-эстеты, с удовольствием играли с узорами, выстраивая, как в исламе, в котором нельзя изображать живых существ, изысканные геометрические линии.

Если очутиться не в таких встрепанных чувствах, как я, хоть в первый раз, хоть сейчас, то можно в самом деле видеть дивную красоту, очень чуждую, но тем не менее красоту.

Я взял гильзу, пояс расстался с нею охотно, направил в сторону массивной станины. Пальцы сжали холодный металл, однако заклепка выскакивать не желала. Я сжал сильнее, потер, будто лампу Аладдина, наконец догадался сказать мысленно: "Выстрел!" и представить себе, что металлический стержень под ударом воздушной волны или электромагнитной катапульты выскакивает из гильзы.

Ни толчка, ни отдачи, хотя я держал гильзу абсолютно расслабленно. Если бы не абсолютная тишина, не услышал бы, как едва слышно звякнуло, но затем резкий удар по металлу, словно я со всей дури метнул молотом в металлическую стену. Замерев, я с трепетом смотрел на стальной цветок, круглую шляпку со звездочкой и точкой в центре, она появилась на девственно чистом и гладком боку станка. Именно там, куда направлял открытым концом.

Из-за стальных горбов донесся встревоженный голос Джильдины:

– Что случилось?

– Ничего, – заверил я.

– А звякнуло?

– Это я задел тут железку…