Ричард Длинные Руки – король-консорт

– Да, – согласился я, – но не исключена возможность в интересах дела выйти и за него замуж.

Она вскрикнула шокированно:

– Ваше Величество!

– Не порывая нашего брака, – поспешно сказал я. – В принципе можно быть женой двух мужей, церковь не против, если это не нарушает морали и пристойности.

Она раскрыла рот, готовая яростно возражать, у женщин эмоции всегда раньше ума, а то и вместо, но поспешно захлопнула с такой скоростью, что смачно плямкнуло.

– А разве это хорошо?

– В каком плане? – осведомился я. – Житейском или практическом?

Судя по ее лицу, вопрос задан именно тот, что нужен: Ротильда презирает обыденную житейскость и обожает политическую игру по-крупному.

– Я как-то плохо это представляю, – ответила она с неуверенностью в голосе, но глаза уже заблестели.

Я сказал великодушно:

– Это детали. Главное, будет ли нужный результат.

Она задумалась, сказала медленно:

– Король Рогендорф, конечно же, предпочел бы стать единственным мужем. Иначе у него будут совсем крохотные шансы сесть за трон еще и Мезины. В смысле, сразу на три трона: свой, захваченного Грандепта и мой. Потому да, либо сразу отвергнет, либо будет долго оговаривать условия, ставя заведомо неприемлемые.

– А заведомо неприемлемые, – уточнил я, – это какие?

Она подумала, голос стал задумчивым и очень деловым:

– Это отстранение Вашего Величества от управления… Или хотя бы максимальное отстранение.

– Конечно, – согласился я, – однако жажда сесть сразу на три трона заставит примириться с некоторыми неудобствами…

– Может заставить, – уточнила она, – а может и нет. Смотря какие это некоторые.

– Обозначим?

Она посмотрела на меня исподлобья.

– Если Ваше Величество не будет шокировано…

Я сдержал улыбку, сейчас я уже не Ричард, а Мое Величество, мы не в постели, а за столом переговоров, хотя даже в постели, когда чувствую ее горячую плоть, а она тискает мою, но души наши нередко уже там в политике… но вряд ли это души, а если и души, то они у нас не столько духовные, как интеллектуальные и склонные к сложным политическим решениям, которые враги и завистники назвали бы авантюрными.

Мне кажется, Ротильду настолько увлекла возможность не только сохранить власть, хоть и под моим общим не слишком обременительным доминированием, но и расширить в какой-то степени, что даже не замечала, что подсовываю из еды, только от вина отказалась нетерпеливым жестом.

– Рогендорф не сам по себе, – напомнила она деловито, – а под давлением с севера и востока. На севере у него довольно мощное королевство Хойя, его не затронули армии Карла, Мунтвиг тоже туда не добрался, а на востоке тоже не самый лучший из соседей – королевство Сайнтвирт, где молодого короля воинственные бароны подбивают начать красивую победоносную войну с кем-то из соседей, а то засиделись, мечи в ножнах беспокойно шевелятся, требуя свежей крови…

– А сам король Рогендорф?

– Королевство не в упадке, – призналась она, – но и не на подъеме, как сейчас в Сайнвирте. Думаю, Рогендорф предпочел бы усиливаться… без войны.

– Мудро, – согласился я. – Какие у… нас есть крючки для ловли мудрых?

Она посмотрела исподлобья, словно ощутила, что я в последний момент заменил «у вас» на более соответствующее «у нас».

– За исключением выгодного династического брака?

– Да, – ответил я, – но если что, можем подкрепить и браком. Точнее, подбраком. Все же остаетесь моей женой.

Она пожала плечиками, отчего красная башня волос угрожающе колыхнулась.

– В этом случае, который вы рассматриваете, пренебрегая моей стыдливостью, скорее вы остаетесь моим мужем…

– Консортом, – договорил я великодушно. – Правда, королем-консортом. Ибо власть останется у вас, что делает такую женщину еще привлекательнее.

Она проигнорировала выпад, вот уж настоящий государственный деятель, поинтересовалась деловито:

– А не будет ли для него унизительным брак второй степени? Или второго сорта?

– Для политика нет ничего унизительного, – напомнил я.

– А вдруг он не настолько политик? – спросила она.

– Вы еще не знаете?

– Слышала, – призналась она, – что он король-рыцарь. Хотя не представляю, можно ли оставаться рыцарем уже на второй день после захвата престола…

– Любопытно, – сказал я, – но все же не помчусь знакомиться и предлагать подписать договор о совместной женитьбе на вашем обнаженном животе. Увы, дело даже не в желании, а в отсутствии времени. Сегодня же надо мчаться…

В шатер без стука вошел Альбрехт. Я понял по его лицу, что произошло что-то ужасное, торопливо вскочил.

– Граф?

Он произнес мрачно:

– Ваше Величество, вы давно смотрели в небо?

Я огрызнулся:

– Когда? Вот будут смалить, тогда и насмотрюсь. А что там?

– Маркус, – ответил он гробовым голосом, – стал вдвое крупнее.