Ричард Длинные Руки – лорд-протектор

Лоралея медленно повернулась, услышав непонятный шум и еще не уловив, откуда он доносится. Я поспешно вбросил обмякшее тело в кусты роз, и когда она окончательно повернулась, шагнул к ней с почтительным поклоном.

– Леди Лоралея…

Она охнула, отшатнулась.

– Сэр Ричард? Что вы здесь делаете?

– Я пришел за вами, – ответил я тихо. – Нам надо уходить.

Она вскинула брови.

– Что случилось? Почему?

– Потому что вы моя жена, – ответил я терпеливо.

Она еще выше вскинула брови, в глазах изумление.

– Сэр Ричард! Вы меня оскорбляете. Я – жена графа Ришара. Он замечательнейший человек, я счастлива его вниманием, я рада ему…

Я торопливо оглянулся по сторонам.

– Леди Лоралея, я вам потом все объясню. Но сейчас нам надо бежать!

Она покачала головой и отступила на шаг.

– Нет. И не пытайтесь похитить меня силой. Я подниму крик, вас схватят и казнят. Потому уходите немедленно.

Я сказал быстро:

– Леди Лоралея, опомнитесь! Разве мое появление не доказывает, что я сильнее? Я уже сколько топчу землю в его крепости, а все люди графа так и не могут меня поймать!

Она покачала головой, в глазах мелькнула брезгливая жалость.

– Сэр Ричард… Прячетесь вы, а не он. И он гоняет вас, а не вы его. Потому не говорите глупости. Убегайте, пока еще можете. И не возвращайтесь.

Я снова огляделся, мы опасно выходим из аллеи на открытое пространство, леди Лоралея останавливаться не собирается, а если схвачу за руку, поднимет крик.

– Хорошо, леди Лоралея, – ответил я. – Я пошел, пошел, пошел…

Она прошествовала дальше, высоко вскинув голову, прекрасная и гордая, недоступная. Я с разрывающимся от страданий сердцем отступил в кусты. Лоралея – настоящая женщина еще и в том, что ее не привлекают отважные красавцы, что умеют лихо драться на дуэлях, прыгать из окна прямо в седло верного коня, а еще могут выпить любое количество вина не пьянея. Настоящая женщина смотрит в корень, а корень всегда в толстом бумажнике, счете в банке, своем деле, владении обширными землями. Такой мужчина всегда красив, умен, талантлив и обладает безукоризненными манерами, даже если ширинка расстегнута и рукав в коричневом.

Никакого притворства, да я и сам понимаю, что профессор всегда умнее и значительнее студента, как бы тот ни хвалился лихостью и умением обмануть профессора, а лорд лучше красавца конюха. Уже тем, что он не конюх, этого достаточно. А если ты чего-то стоишь – сумей из конюхов выбиться в лорды! Умом, отвагой, дерзостью, безумным риском…

Граф Ришар – лорд, владеет обширными землями, в его владении восемь городов и множество деревень. Он управляет гарнизонами, сбором урожая, разведением овец, ловлей рыбы, заготовками леса и много еще чем, так что в глазах Лоралеи он достоин восхищения, как и я. Но то, что он сумел отнять ее у меня, ставит его выше. А она, как нормальная женщина со здоровыми инстинктами, должна принадлежать и принадлежит сильнейшему.

Через открытый двор в личине изчезника пройти еще труднее, чем прикинуться простолюдином: для любого мага я буду высвечиваться красным, что ли, или мигающим светом, но обратят внимание сразу. Но и простолюдином не прикинуться, я же упакован в доспехи и оружие, как жук-рогач.

Отступая, я проскользнул в помещение не то склада, не то запасного хранилища, сейчас здесь пусто, от толстых каменных стен веет холодной враждебностью.

Я не успел понять, что же меня тревожит все сильнее, как раздался странный звук, словно по ту сторону стен лопнул огромный пузырь. Распахнулись все бывшие до этого момента незримыми двери: сразу резко и широко, будто с той стороны ударили в них бревнами. Ворвались люди, блещущие доспехами и обнаженными мечами, топорами, кинжалами.

Ришар все-таки заманил и поймал меня, мелькнула горькая мысль. Хорошо же, устрою вам пляску, прежде чем увидите меня в цепях или на пыточном столе… Руки мои на миг метнулись к мечу, но я перенаправил их к поясу.

Едва холодный металл болтеров лег в мои ладони, зал наполнился грохотом. Стальные болты со скрежетом пробивают стальные панцири, но люди бегут ко мне, падают, другие смотрят только на меня и потому глупо спотыкаются о мертвых и падают. Я старался видеть даже то, что за спиной, медленно отступал, успевая расстреливать все, что приближается, но их слишком много, все двери распахнуты…

Кто-то из задних рядов догадался метнуть топор. Я поспешно выстрелил и попал: голова взорвалась, как гнилая дыня, но еще трое бросили в меня топоры, палицы. Я уклонялся, одновременно стреляя в тех, кто пытался подобраться, укрываясь щитами.

Двое прыгнули, и хотя выстрелами я одному разнес лицо, другому разворотил грудь, они едва не сбили меня с ног, а три выстрела ушли в потолок. Оттуда посыпались камешки. Я двигался вдоль стены, не давая себя остановить, все двери распахнуты, чутье подсказало, что из этой вот крайней выбегало меньше всего народу. Я задержал дыхание и бросился в дверной проем, на всякий случай стреляя сразу в обе стороны.