Ричард Длинные Руки — монарх

– Я привык следить за тем, – ответил он сдержанно, – что говорю. Это лорды из знатных семей могут допускать ошибки…

– Теперь они не знатнее вас, – напомнил я. – Гораздо почетнее быть основателем благородного рода, которым гордятся больше, чем одним из потомков.

Я опустился на лавку, повелительным жестом велев ему сесть в его кресло, которое он занимал по праву хозяина.

– Рассказывайте, – приказал я, – что здесь и как. Мергели не пытаются бунтовать?

– Нет, Ваше Величество…

Я слушал, ничего особенного не произошло, что успокаивает, хоть здесь все так, как я и планировал.

Дверь распахнулась, вбежала почти вприпрыжку Алонсия, увидела меня, жутко смутилась. Когда я увидел ее в первый раз в королевском дворе ее отца, короля Сильвервуда, она сходила по лестнице медленно и грациозно, держа в правой руке край подола длинного платья, а левой легонько касаясь перил, постоянно помня, что она принцесса и обязана блюсти.

Сейчас же платье на ней, как у крестьянки, простое и удобное, до щиколоток, лицо покрыто ровным красивым загаром, заметно пополнела, однако глаза все такие же крупно-серые и сияющие, словно жемчужины чистейшей воды.

Я сглотнул, глаза необыкновенные, как и взгляд, чистый, светлый, однако в нем все та же твердость, которую проявила, пойдя за Вильярдом на край света.

Она торопливо почтительно присела, сказав непривычно для нее нетвердым голосом:

– Ваша светлость… простите, я слышала, что вы прибыли, но не знала…

Вильярд сказал торопливо:

– Алонсия, у нас в гостях король.

Она взглянула на меня в смущении.

– Прошу простить меня, Ваше Величество…

– Принцесса, – произнес я почтительно, стараясь не выказывать особенного восторга перед все еще ревниво наблюдающим за нами Вильярдом, – вы стали еще прекраснее!.. Встаньте и дайте вас рассмотреть.

Она польщенно улыбнулась.

– Тем, что похожа на крестьянку?

– А кого это волнует? – спросил я. – Я тоже не похож на короля, у меня вообще нет свиты! Но в Вестготии о вас слагают баллады, а кто даже из королев удостоился этой особой чести?.. Эх, надо было мне все-таки отдать Вильярду Камень Яшмовой Молнии, а себе забрать вас!

Она заулыбалась шире, быстрее Вильярда схватывая мою манеру общения.

– Ваше Величество, вы поужинаете с нами?

У меня на языке вертелось «Почту за честь», но я теперь король, это для других честь ужинать со мной, потому ответил с улыбкой:

– С огромным удовольствием, принцесса.

Она польщенно заулыбалась.

– Я теперь графиня, Ваше Величество.

– Мы с Вильярдом пришли к выводу, – сказал я и кивнул на ее мужа, – что вы для нас останетесь принцессой навеки и даже навсегда. А теперь, принцесса, я с вашего разрешения навещу Кейдана.

Она посерьезнела и сказала мягко:

– Короля Кейдана.

– Короля, – согласился я. – Беглого, свергнутого, но все еще короля. Даже я признаю его сюзереном Сен-Мари.

Она оглянулась на молчаливого мужа. Во взгляде Вильярда промелькнуло изумление, да я сам от себя тоже не ждал таких слов, но вот сказал же, потому Вильярд смолчал и наклонил голову.

– Ваше Величество, потом мы ждем вас на ужин.

– Только не превращайте в пир, – предупредил я.

– Это будет трудно, – сказал он честно, – у меня такие люди… но я знаю вас и потому… воздержимся. Как представить вас, Ваше Величество?

Я сказал, глядя ему в глаза:

– Доложите Кейдану, что с ним желает говорить Его Величество король Ричард Завоеватель.

Вильярд посмотрел внимательно, помедлил, переспросил:

– Так и сказать, что именно король Ричард?

Интонация понятна даже стенам, что нас окружают, я улыбнулся и сказал легко:

– Граф, я уже давно в самом деле король. Где-то с пару недель, а то и больше, не помню такие мелочи. Не Сен-Мари, конечно, зачем мне такие лоскутки? Король ряда северных королевств, объединенных в один могучий кулак, что способен стереть с лица земли как Сен-Мари, так и любое королевство. Но мне важен не трон, я не тот дурак с мечом в руке, для которых борьба за трон – цель жизни. Власть – это не бабы и постоянные пиры, а возможность делать мир лучше. Вам одному скажу, что все задуманное могу сделать и без Кейдана, просто с ним жертв будет чуточку меньше. Не намного, но все же…

Он не сводил с меня испытующего взгляда, Алонсия же вообще задержала дыхание.

– А про вас говорят, – сказал он наконец, – как о кровавом чудовище… Я бы пошел с вами, Ваше Величество.

– К Кейдану?

– Нет, возвращать под вашу руку Сен-Мари. Хотя и не знаю, как это согласуется…

– Увы, – прервал я. – Граф, вы останетесь чуть ли не единственным оплотом стабильности в Гандерсгейме. Я скоро выведу отсюда войска. У вас авторитет, власть, уважение.

Он криво усмехнулся.

– Мергели больше всего чтут силу.

– Знаю по себе.

– А я, – сообщил он скромно, – победил их сильнейших бойцов. После чего те, по их обычаю, поклялись служить мне. Вот так я и стал тем… кем стал.

– Прекрасно, – сказал я. – Значит, с Алонсией не проклинаете меня? Я решал тогда вообще-то свои проблемы…

– Я понял, – сказал он. – Мы поняли. Но что нам оставалось делать? Но все равно спасибо. Первый год был трудным, но теперь мы счастливы… Его величеству Кейдану я доложу немедленно.