Ричард Длинные Руки — пфальцграф

— Все в личной сокровищнице хозяина, — сообщил он.

— Как он с ними?

— Не до них было. После свадьбы пообещал все приручить.

— Его самого скоро черти в аду приучат на раскаленной сковороде плясать, — сказал я зло.

— Все там будем, — вздохнул маг.

— Да, но я буду с вилами!

Палатка отыскалась вблизи ворот. Плиты уже уложили на место, хотя некоторая неровность и вздыбленность двора говорят, что совсем недавно здесь было не так гладко.

Мы вошли вместе, Миркус с изумлением смотрел, с какой легкостью я подхватил молот.

— Теперь вижу, — прошептал он, — что он ваш.

— Мой, — подтвердил я. — Хоть и нет товарного чека из лавки. Если честно, то и молот, и все-все мне подарили. Что за службу, а что просто за красивые глаза.

Он посмотрел на мои глаза с сомнением.

— Гм… главное, вещи вас слушаются. Что теперь?

— В оружейную. Мне нужны мои доспехи, мой меч, мой лук.

— А потом?

— Суп с котом. Где оружейная?

— Да близко, близко…

Через четверть часа, усыпив внимание часовых, мы проскользнули в святая святых любого замка. Не церковь, конечно, а комнату, где хранится лучшее и коллекционное оружие владельца, в том числе фамильные мечи, топоры именитых предков, разрубленные доспехи основателей рода и династии.

Миркус с почтением смотрел, как легко и быстро я надел доспехи, перебросил через плечо перевязь с мечом, ухватил лук.

— Где здесь церковь? — спросил я злобно. — Постараюсь испортить торжественный обряд! Не люблю само слово «бракосочетание».

Он вздрогнул, посмотрел расширенными глазами.

— Но разве… Ах да, откуда вам знать…

— Что? — встревожился я.

— Нет у нас больше церкви, — пролепетал он, — а церемонию бракосочетания… решили не отмечать так торжественно… Это была просьба леди Беатриссы… а лорд Эстергазэ милостиво пошел ей навстречу.

Я спросил страшным голосом:

— И что? Как? Где?

— В небольшой, наскоро построенной часовне, — ответил он поспешно, — это на другой стороне замка. В присутствии лишь свидетелей. Без гостей.

Я бросился к дверям.

— Бегу!

Он помчался следом, я слышал его удаляющийсзд голос:

— Но церемонию перенесли на два часа вперед…

Я несся по винтовой лестнице вверх с такой скоро стью, что стена шипела от трения. Ноги быстро стал как чугунные тумбы, воздух в груди разогрелся так, что едва не вырывался длинным языком огня.

Когда высоко впереди показалась дверь, я уже хрипел и хватался за стены. Но дверь отворилась от толчка^ я вывалился, намереваясь обогнуть главное здание броситься к часовне…

Колени подогнулись: из часовни выходят рука с руку Франк Эстергазэ и леди Беатрисса. Ленты с ее фаты исчезли, знак, что из невест перешла в законные жены.

Я хрипел, пот заливает глаза, легкие лезут из горла, смертная тоска охватила душу. Я внезапно ощутил себя человеком этого мира, когда вот эта нелепая церемония значит так много: минуту тому это еще невеста, она свободна, но ты не успел — и вот уже принадлежит другому, не смей и соваться, кто опоздун — тот опездол.

Я вас люблю, чего лукавить, но я другому отдана и буду век ему верна…

Тоска и чувство безнадежности охватили душу с такой силой, что хотелось опуститься под этой стеной, опустить голову на грудь и умереть.

Я не знал, сколько так просидел, но снизу зашелестели шаги, показался запыхавшийся Миркус.

— Вас могли заметить! — сказал он свистящим шепотом.

Я проговорил вяло:

— Не видно, войска ее братьев не подошли?

— Насчет войск, — прошептал он, — не слышу, но небольшие группки уже вблизи стен.

— Надо как-то впустить. Он всмотрелся в мое лицо.

— Что с вами, сэр?… Я знаю место, где можно попасть в замок не то чтобы легко, но… можно. Однако там всегда дежурит пять стражей. Они сразу поднимут тревогу…

Я заставил себя подняться.

— Показывай дорогу.

Замок расстраивался, перестраивался и достраивался многочисленными хозяевами, так что единая система обороны не то чтобы потеряна, она смята, раздроблена. Замок можно захватить даже без магии, если действовать очень грамотно.

Пятеро стражей в небольшом помещении, трое смотрят в окошки, двое играют в кости. Я прикидывал, как лучше ворваться и постараться сразить всех, не дав им поднять тревогу, но Миркус тронул меня за локоть.

— Не получится.

— Что?

— А то, что вы задумали.

— Ты и мысли читаешь?

— Они у вас написаны на лбу. Я нахмурился:

— А что получится?

— Позвольте мне…

Он пошептал, сделал пассы, из сумки появился медный кувшинчик, а он, закрыв пальцами ноздри, осторожно вытащил пробку из дерева. Я на всякий случай задержал дыхание, а Миркус бросил кувшинчик на середину комнаты.

Все пятеро подпрыгнули на металлический звук, уставились на катящийся по полу неизвестно откуда появившийся предмет. Почти сразу трое, что были на ногах, медленно сползли по стенам на пол, а у сидящих головы упали на грудь.

— Здорово, — сказал я пораженно. — И долго они так?

— Около часа… Главное, потом никакой головной боли.

— Ну, главное не это, — проворчал я. — Слишком ты заботливый. Пацифист, наверное, латентный.

— Да, — ответил он смиренно, — не люблю резни.

— Я тоже, — сообщил я ему шепотом. — Предпочитаю вешать. Или, как наша святая церковь… без пролития крови.