Ричард Длинные Руки — пфальцграф

Лицо сильно осунулось, высокие скулы заострились, это же сколько суток она неслась по тайным тропам, меняла коней, не спала и не ела, спеша успеть, успеть, спасти мою шею от виселицы… Но и сильно исхудавшее лицо во сне выглядит прекрасным и таким по-детски беспомощным, что сердце защемило. Я невольно убрал с ее лица прядь волос, чтобы не щекотала нос, укрыл одеялом.

Вообще-то могу несколько суток обходиться без сна, есть у меня и такой дар, но потом за это приходится расплачиваться, так что я тихонько разделся и влез под одеяло. Натруженные мышцы гудят, я с наслаждением вытянул ноги. Беатрисса пробормотала что-то во сне, я прислушался, но не разобрал.

Пока я лежал, уставившись в потолочную балку, Беатрисса проворчала что-то совсем сердито, повернулась ко мне и уткнулась коленями. Я задержал дыхание, она некоторое время лежала, тихо посапывая, но коленям неудобно, закинула одну ногу на меня и, пробормотав что-то удовлетворено, заснула еще крепче.

Я прислушивался к странному покою, что охватил меня от кончика ушей до пальцев ног. Ее тело разогрелось, от заброшенной на меня ноги идет жар и проникает в мои внутренности, однако скабрезные мысли мелькают, мелькают. и… уступают другому чувству, более мощному, что для меня вообще-то вроде не свойственно. Я чувствую себя защитником слабой спящей женщины, а это едва ли не более важное задача мужчины: охранять женщину.

Нога ее на мне мелко-мелко задергалась, то ли во сне все еще скачет, то ли бежит от чего-то злого и страшного. Я услышал тихий стон, полный ужаса, невольно протянул руку и тихонько погладил по голове. Стон сразу оборвался, нога перестала дергаться, а Беатрисса пробормотала что-то довольно, словно злая тварь в испуге убежала, вздохнула и, вскинув руку, обняла меня за шею.

Я застыл, страшась сделать лишнее движение. Если эта надменная дурочка проснется, она тут же обвинит меня в попытке изнасилования — как же пленниц всегда насилуют! — но она посопела довольно, ко всему еще и голову положила сперва мне на руку, а потом и вовсе на плечо, заснула уже без подергивания лапок и жалобного повизгивания.

От ее тела пахнет просто волшебно, посапывает тихо-тихо, но прямо в ухо, а рукой держится за меня, как за дерево, с которого боится свалится. Пышной грудью прижалась к моей груди, мне всегда казалось, что ее грудь буквально вырезана из бука и покрыта лаком, но сейчас, разогревшись, она стала мягкой и податливой, как и все ее горячее тело.

Лежать становилось все труднее. Я решил встать и уйти к Стефэну или Киллатрику, но едва шевельнулся, она придержала меня за шею и пробормотала что-то в ухо сердито и требовательно. Я выждал, сделал еще пару попыток, но всякий раз она вцеплялась в меня, словно это не я вверг ее в цепь несчастий, а наоборот, я от них защищаю.

Ладно, сказал я, спи. Я принес тебе беду, я постараюсь как-то и загладить ее.

ГЛАВА 2

Под утро я заснул, сны посетили легкие и волшебные. Парил в небесах, чувство восторга не оставляло ни на минуту. Даже проснулся с глупой улыбкой и пару минут лежал, не веря своему счастью: прелестная головка леди Беатриссы по-прежнему на моей плече, обняла рукой и так высоко забросила на меня согнутую в колено ногу, что если вытяну губы трубочкой, смогу поцеловать.

Кольнул страх, что если пробудится, то ощутит вину, хотя во сне трудно себя контролировать, начал выползать из-под нее. Она недовольно бурчала и цеплялась, не желая отпускать такую теплую и удобную подушку.

Оделся я уже в коридоре, двое стражей насмешливо поглядывали от лестницы, но едва я сделал свирепое лицо, поспешно отвернулись.

У лестницы как чертик из коробки выскочил сэр Стэфан. Я сразу увидел, что он поджидает, хотя простодушный рыцарь сделал вид, что просто мимо проходил и остановился поговорить со стражами. Я поприветствовал и хотел топать мимо, как сэр Стефэн вскрикнул поспешно:

— Да, сэр Ричард! Только сейчас вспомнил… Его Величество изволило повелеть, что как только увижу вас, чтобы со всей любезностью пригласил к нему.

— Ого, — сказал я. — Что это с Его Величеством? Нет, чтобы разбудить пинком, поставить и стойке «смирно» и повелеть… изречь свою монаршью волю…

Он вскрикнул шокировано:

— Сэр Ричард, как вы можете?… Вы же гость, Его Величество так и сказало даже вслух.

— Ух ты, наконец-то…

— Так вы идете, сэр Ричард?

— Прямо щас?

— Да, Его Величество сказало, чтобы вас не тревожить, когда освободитесь… гм… Его Величество хотело бы вас видеть.

Я буркнул:

— А что на меня смотреть? Я такой же, как и вчера.

Он развел руками.

— Наверное, что-то и сказать хочут. Важное.

— Как же, — сказал я саркастически, — короли всегда говорят только важное. Пойдем-пойдем.

Барбаросса выглядит усталым, я покрутил головой, раньше он и поздно вечером оставался свежим и бодрым. Похоже, благополучное королевство тоже достигает какого-то периода развития, когда должны происходить какие-то гадости, вежливо именуемые болезнями роста.