Ричард Длинные Руки — пфальцграф

— Уравнялись?… Вы убили графа Росчертского и всех его самых близких вассалов!… Половина лордов лежат под стенами…

— Кстати, — сказал я, — хорошо, что напомнили. Предлагаю добить раненых, чтоб меньше хлопот. Как вы на это смотрите?

Сэр Инкризер побагровел, задышал часто.

— Сэр Ричард… я не позволю! Это мой замок. Пусть лучше мы все умрем, но я не позволю добивать раненых рыцарей.

— Негуманно? — спросил я. — А что предлагаете?

— Мы выйдем и заберем их в замок. Кто умрет, того причастит священник, а кто выживет — это нам зачтется на Страшном суде!

Сэр Растер поддакнул:

— Да, о выкупе тоже нужно думать! А вы такое расточительство предлагаете! Человеческая жизнь дорого стоит. Можно даже сто тысяч экю взять, если принца, к примеру… Ну а за этих и по тысяче бы получить, тоже богатство. Или хотя бы пятьсот…

Я подумал, покачал головой:

— Сэр Инкризер прав, как можно думать о таких меркантильных вещах, как деньги? Нет, поступим благородно: разрешим разбитому противнику забрать этих рыцарей…

Потом мы смотрели, как приехали с белым флагом и забирали раненых и убитых. Их забирали и забирали, сперва грузили на коней, потом пригнали наспех сколоченную волокушу и погрузили на нее самых тяжело раненных. Когда наконец утащили последних, ко мне на стену поднялся сэр Альбрехт.

Я сделал вид, что не замечаю его присутствия. Он кашлянул, сказал негромко:

— Сэр Ричард, поздравляю с блестяще проведенной операцией. Но можно один вопрос?

— Даже два, — ответил я любезно и еще любезнее сообщил: — Но это не гарантия, что будет и ответ.

Он сказал одобрительно:

— Подобной реакции я и ждал. Сэр Ричард, а на самом деле… зачем вы позволили им забрать раненых?

Я буркнул:

— Дык благородство, рыцарский дух и все такое. Он покачал головой:

— Нет, вы же еще и умный человек. Я уже не сомневаюсь, что лично я поступил верно. В смысле, не зря пошел с вами. Так развейте мои последние сомнения.

Я ответил тише, Чтобы слышал только он:

— Раненые сражаться не могут, зато обузой станут. У противника ни телег, ни повозок, на чем их возить. А стонами, жалобами и проклятиями деморализуют и без того невысокий дух этого воинства. Самые тяжелые умрут на глазах у всех. Это, конечно, тоже бодрости не прибавит.

Он подумал, переваривая, кивнул, на лице отразилось уважение, но тут же поинтересовался:

— А что потом? Другие выздоровеют!

— Не все, — ответил я бесстрастно. — К тому же пока выздоровеют, поздно будет хрюкать что-то в мой адрес.

— Почему?

— Вся Армландия, — ответил я зло, — будет в одном кулаке.

Он помолчал, в глазах странные огоньки, произнес с чувством:

— Да, этот кулак будет кулаком не графа Хоффмана.

Их войско расположилось на расстоянии двух выстрелов из лука. Мы со стен смотрели, как разожгли десятки костров, у каждого сядет по семь человек, можно подсчитать достаточно точно, сколько у них народу, но вряд ли нужно: и так видно, что превосходят нас числом в несколько раз.

У главного шатра постоянно толпятся наиболее знатные и влиятельные, судя по богатым доспехам и одежде, военачальники. Сэр Растер начал с азартом перебирать всех лордов, способных возглавить объединенное войско. С ним азартно спорил Митчелл, он тоже знает всех как облупленных, уже знает. Будакер, Макс, Килпатрик слушали внимательно, уточняли детали.

Помалкивал как раз самый знающий, Альбрехт. В отличие от Митчелла, который прибыл в эти края совсем недавно, он уроженец этих мест, но, как я заметил, Альбрехт больше интересовался речами моих рыцарей, их реакцией, чем тем, кого поставят во главе войска противника. Потом он и сам вступил в спор, но ограничивался короткими репликами, что, однако, походили на сухие поленья, брошенные в костер.

Я слушал внимательно, в конце концов большинство сошлись на графе Ансельме. Он не столько влиятельный лорд, как уважаемый за турнирные подвиги. К тому же граф никогда не влезал в интриги. В то время, когда другие строили планы, он развлекался со служанками, много пил, а всем ссорам предпочитал добрую охоту.

Еще вспоминали умелых военачальников графа Глицина и Бауэра, но те пали от моих стрел при осаде моего, да, моего замка Сворве, так что только Ансельм, неустрашимый Ансельм.

Я пытался вспомнить этого графа, но так и не мог, не сталкивался. То ли он все на охоте по служанкам, то ли еще где, но среди примелькавшихся женихов не видел.

— А как же граф Странжен? — спросил я наконец. — А еще барон ля Берж и барон Энгельярд? Я слышал, все трое довольно влиятельны…

Пока собирались с мыслями, Альбрехт сказал живо:

— Я все ждал, когда вы спросите, сэр Ричард.

— Ну спросил, — сказал я угрюмо. — А где ответ?

— Ответ: дальше к северо-востоку, — ответил Альбрехт любезно. — Эти лорды настолько могущественны, что сами в походы не ходят. Им достаточно послать одного из вассалов. Уверяю вас, с ним будет столько рыцарей, что даже вам не покажется мало.

— Я не драчливый, — сказал я. — Мне бы вообще их не было.

Сэр Растер вскрикнул негодующе:

— Как это? А славные рыцарские подвиги? А отличиться во имя дамы? Я отмахнулся: