Ричард Длинные Руки — рейхсфюрст

— Не всем даже взрослым туда есть допуск, — сообщила она. — Хорошо, твои животные не умрут до твоего возвращения. Если, конечно, вернешься скоро. Теперь встань на ту площадку.

— Встал.

— Задержи дыхание.

Я на всякий случай сделал гипервентиляцию из полудюжины быстрых вздохов, надулся и кивнул.

Вспышка света, пустота, где я завис на краткое мгновение, затем снизу в подошвы ударило настолько сильно и резко, что я охнул и завалился на бок.

Просторное помещение, всюду металл, стены кое-где выпуклые, в двух местах странного вида ниши, в трех шагах от меня прямоугольник двери, хоть одна знакомая деталь…

Эркхарта уронила меня с приличной высоты, что-то разбалансировалось за это время, тихо-тихо, постоянно прислушиваясь, приблизился к двери, там тоже постоял, стараясь почуять, что может быть на той стороне.

Сердце колотится, как сумасшедшее, ноздри трепещут, будто я кролик, однако на той стороне двери ни запаха, ни тепловых образов, а также полная тишина.

Ручки нет, я толкнул дверь, не поддалась, толкнул сильнее, потом пнул ногой, наконец ударил плечом, и только тогда пришла страшная догадка, что этот подземный бункер давно завален километровой толщей породы.

Более того, похоже, его вообще с той стороны замуровали крепко толстой стеной, а уже потом началось то, что обрушило в шахту тысячи тонн земли.

Холодок гуляет по телу, я зябко передернулся, подумав о том, что если б не договорился сперва с Эркхартой о возвращении… Была же дурацкая идея, что выйду вот, молодой и красивый, разверну могучие крылья и поплыву по воздуху достойно и величаво…

Некоторое время я пытался тыкаться в другие стены, наконец повернул кольцо и ломанулся в дверь, но только зря стукался лбом, не было и намека на то, что пропустит.

То ли стена непроницаемая, то ли кольцо не срабатывает. Но даже если бы удалось, что бы я делал в толще земных пород? Дышать не могу, а наверх вдруг да выбираться с милю?

— Эркхарта, — позвал я дрожащим голосом, — ты здесь?

— Я тебя слышу, — поправил меня ее голос, более мягкий и женственный, как я и заказал.

— Забирай меня взад, — попросил я.

В ее голосе почти прозвучало удивление:

— Уже?

— А ты не видишь, — огрызнулся я, — что здесь?

— Нет, — ответила она.

— Твое счастье, — сказал я, — а то бы поняла, что бывает с техникой без хозяина. Особенно у такого, как я.

— Встань на то же место, — велела она.

— Сейчас встану, — ответил я, — только сперва учти, я оказался на высоте в полтора ярда над приемной плитой. Это к тому, чтобы по возвращении не материализоваться по шею в полу.

Голос ответил после паузы:

— Вношу поправки… Готов?

— Да, — ответил я. — Воздух…

Вспышка света, мгновенная потеря ориентиров, и я договорил механически:

— …набираю.

Подошвы как там и стояли, даже не покачнулся, а голос Эркхарты прозвучал так же ровно и бесстрастно:

— Убедился?

В сторонке приветливо ржанул Зайчик, а Бобик бросился мне на грудь, быстро лизнул в нос, прежде чем я успел отгородиться локтями.

— Нет, — ответил я с достоинством. — Я же царь природы! На меня даже ее законы не действуют… во всяком случае, не все, ибо я сам их устанавливаю. Думаю, за это время ты подыскало… подыскала какие-то еще?

— Почему так думаешь?

— Чудится, — ответил я с апломбом. — Кажется! Мерещится. В общем, замечательная мужская интуиция, что превосходит даже женскую. И, как я понял по твоему вопросу, все-таки еще парочку нащупала?

Мне почудилось в голосе Эркхарты недоумение:

— Верно. Два источника сигнала перемещателя. Но… как? Как ты узнал?

— Ха, — сказал я, — и еще раз три ха. Можно даже четыре, хоть и с натяжкой. Вот очеловечивайся быстрее, все поймешь, даже разъяснять не надо будет… И что за сигналы?

— Исходят из довольно далеких один от другого мест, — сообщила она, — однако достаточно устойчивые.

— Тот тоже был устойчивым, — буркнул я и передернул плечами, представив, что та камера могла не выдержать напора земной коры и сплющиться, заодно раздавив и царя природы. — А нельзя прощупать отсюда?

— Что?

— Все, — ответил я твердо, — насчет того места. Глубина, толщина стен, в каком там состоянии, не вступлю ли в какие-нить фекалии… Я такой, предусмотрительный.

Она проговорила холодно:

— В моем словаре у предусмотрительности иное значение.

— Устарел, — сказал я авторитетно. — Мир развивается, а словари фиксируют окаменевшие идиомы. Ты слушай сюда, я знаю лучше. Я вот постоянно саморазвивающаяся система в оптимальном, так сказать, варианте. Потому и говорю, давай маханем, в смысле, совершим вторую попытку? Где ближайший источник?

Голос Эркхарты прозвучал ровно и безмятежно:

— Занимай правильное положение. Набери в грудь воздуха…

— Уже, — сказал я. — Поехали!

Снова вспышка, легкое головокружение, Эркхарта правильно истолковывает даже эвфемизмы, явно у нее на каждое множество значений…

Темное помещение, я покачался на ногах, но устоял, Эркхарта проделывает переносы все точнее и увереннее. Возможно, ей самой становится чуточку любопытно, все-таки тысяча лет наедине с собой… пусть даже могла смотреть на практически не меняющуюся внизу поверхность планеты.