Ричард Длинные Руки – штатгалтер

Он проговорил степенно и по-барски нехотя:

— Милая Беата, конечно же, мне это не нравится тоже. Однако ты знаешь, все зашло слишком далеко…

— Именно, — возразила она, — слишком далеко… Час в полдень — это куда ни шло, простолюдье ко всему привыкает…

Он кивнул.

— Но благородные люди, — сказал он снисходительно, — чувствовали недовольство, так?

— Это не просто недовольство, — отрезала она. — Это уже злость и даже ярость! Когда те начали два часа в сутки рыскать по городу, а теперь уже и три…

— Недовольство благородного сословия перешло в возмущение, — согласился он. — Беата, я с тобой согласен во всем. Меня это тоже унижает, но что мы можем?

— Не знаю, — отрубила она.

— Я тоже не знаю, — произнес он искренне.

Она сказала с нажимом:

— Но что-то должны? Филипп, ты же лучше других все понимаешь!

С холодом во всем теле я вспомнил тех чудовищных волков-оборотней, что мчались по улице опустевшего города. Огромные и массивные, не меньше чем по двести фунтов каждый, все в буграх мышц, острые клыки длинные, как ножи, когти высекают искры о булыжник… но в дрожь меня бросил тогда именно взгляд, который один из оборотней метнул в мою сторону: холодный и беспощадный интеллект в глазах, абсолютно аморальный и бесчеловечный, но самое страшное, что это не просто разумные звери, а нечто намного более страшное, намного.

Я перевел дыхание, и снова мужчина вроде бы насторожился, сделал паузу, прислушиваясь.

— А что мы можем? — спросил он. — Мне кажется, уже упущен поворотный момент.

— Какой?

Он пояснил:

— Когда еще можно было что-то изменить.

— Но мы сильнее! — сказала она с жаром. — Нас целый город!.. Да что там город — все королевство!

Я не видел его лица, но кожа на темени чуть сдвинулась, словно он сильно сморщил лицо.

— Беата… Горожан это все еще устраивает.

— Уже нет, — возразила она. — Я разговаривала со многими.

— И что?

— Многим не нравится, — ответила она, — что оборотни захватывают все больше времени для своей беготни по улицам!

Он отмахнулся.

— Ну да, ну да. Они хотели бы, чтобы оборотни бегали не больше часа. А то и вообще ограничить одной пробежкой через город. Но правлением оборотней довольны, не так ли?

Она сказала с жаром:

— Только самые безразличные!

Он чуть повернулся, словно бы поудобнее устраиваясь в кресле, вроде бы невзначай зыркнул в мою сторону, очень легко, даже слишком бегло, только взгляд неприятно цепкий, схватывающий, я бы даже сказал, профессиональный, но ответил все так же легко и даже вальяжно:

— Безразличных большинство. Быть свободным опасно и неуютно, а эти полузвери дают абсолютную защиту. Их точно никто не ограбит… я имею в виду горожан, а как раз этого и страшатся простые люди больше всего.

— Но даже простые должны понять, — возразила она, — оборотни уже не просто охранники! Они все больше и больше подгребают под себя власть в городе, а потом захватят и все королевство!

— Оборотни поступают безошибочно, — произнес он со вздохом. — Они не пытаются захватить слишком много.

— Но они усиливаются!

— Усиливаются медленно, — напомнил он, — и ровно настолько усиливают свою власть. Не больше. Они, как уже сказал, безошибочны.

Глава 11

Снова мне почудилось, что он каким-то образом почуял мое присутствие, даже говорит вроде бы так, чтобы я услышал, хотя вообще-то это моя тяжелая жизнь из беспечного дурня выковывает такого угрюмого и подозрительного типа.

Она сказала безнадежно, но все еще упрямо:

— Но что-то же мы должны? Мы уже для них скот. Сейчас отлавливают по городу преступников, а потом пожирают их в тюрьме…

Он тяжело вздохнул.

— Как только слухи об этом просочились в город, разве это вызвало всеобщее возмущение?

Она буркнула:

— Народ туп. За сытое благополучие отдал свободу.

— Вот-вот, — согласился он. — За сытое благополучие. Помнишь, что сказали наши выборные на Совете города, когда стало известно, куда исчезают преступники?

— Думаю, — сказала она язвительно, — оборотни намеренно допустили такую утечку. Чтобы проверить реакцию. Если город встанет на дыбы, скажут, это ложь, просто вывезли виновных в кражах за границы королевства и там отпустили, запретив возвращаться… но наши отцы, стыдно сказать, даже одобрили! Дескать, все воры притихнут, узнав, что все равно их выследят своим волчьим нюхом и сожрут. Как будто оборотни, не получая мяса преступников, станут кушать травку!..

— Мы ничего не можем сделать, — произнес он тяжело. — Ни-че-го. Совершенно. Я же сказал, они безошибочны.

Она сказала с горечью:

— Но что-то можно?

— Поздно, — ответил он до жути трезвым голосом. — Они не дают нам шанса. Все просчитано. Не делают следующего шага, не проверив, насколько это для них безопасно. Потому не идут на риск, пытаясь захватить город, наращивают преимущество медленно, как пауки, пеленающие мух перед тем, как начать жрать с удовольствием и неспешно… А до этого даже заботятся о нас. Беата, им нельзя сопротивляться! Да и не стоит. Простой народ ничего не знает о приближении Маркуса, они даже не небо не смотрят, но мы понимаем, что скоро не будет ни оборотней, ни нас…

Она прошептала:

— Просто дотерпеть?

— Да, — ответил он.

Она прошептала горько: