Ричард Длинные Руки — виконт

Да, я знаю, что настоящая кровь — темно-красная, почти черная, это в кино разливают сок клюквы, чтобы красивше, но сейчас из раны выползает просто кипящая смола, так не должно быть даже у этого монстра…

Он зарычал, остановился и начал срывать с себя доспехи. Стальные пальцы рвали металлические листы, словно гнилой холст. Я ахнул, увидев изъеденное страшными язвами тело, словно Вальтера заживо окунули в серную кислоту. Одежда на нем истлела, я остолбенел при виде лохмотьев металлической кольчуги, она все еще покрывала клочьями плечи, часть влипла в окровавленный бок…

Это кольчуга, понял я внезапно, сжигает его, словно сильнейшим ядом. Слишком знакомая кольчуга, знакомая вязь, знакомый синеватый оттенок крупных колец…

Вальтер, не прекращая рев, исполненный жуткой муки, упал, грохнуло, лязгнуло, пара пластин отвалилась и покатилась по вытоптанной земле. Толстый панцирь изъеден до дыр жутким ядом, человеческая плоть шипит, как на раскаленной плите, дымится, обнажились толстые желтые кости.

Я опустил меч и тупо смотрел на дергающегося в муках гиганта. Не укради, сказала церковь. А ты, Вальтер, запятнал не только рыцарскую честь, но и бытовые человеческие законы. Понимаю, очень уж хотелось вбить меня в землю по уши. Или по ноздри. В последний день вдруг засомневался в своей несокрушимости: когда-то вереница побед может и оборваться! И вот украл… или принял украденную вещь, что почти одно и то же.

На поле вокруг нас такая же мертвая тишина, как и на трибунах. Я обвел взглядом оцепеневшие лица, сразу же началось шевеление. Первыми задвигались и заорали на трибунах, тут же опомнились на арене, засверкали мечи. В мою сторону начала пробиваться четверка южан, во главе — герцог Валленштейн.

Я бросил взгляд на турнирное поле, там еще с десяток сильно потрепанных южан, но наших почти вдвое больше. Сэр Смит ревет, как бешеный бык, его меч мелькает над головой, как легкая тросточка, справятся, я начал отступать, пока не уперся спиной в деревянную ограду.

Глаза герцога вспыхнули ликованием, но я покачал головой, оперся одной рукой и легко перепрыгнул на ту сторону. Он зарычал в бешенстве, оглянулся на своих.

— Убейте!

— Ага, — сказал я злорадно, — сперва догоните!..

Он крикнул обвиняюще:

— Ты не рыцарь!

— Верно, — согласился я. — Паладин — это круче.

Они все подступили к ограде, в руках блестят обнаженные мечи. Я отступил, один уперся обеими руками о бревно и прыгнул на ту сторону. Мой меч сверкнул, звякнуло железо, я повернулся и бросился вверх по склону. За спиной послышался крик боли, проклятия. Вообще-то я мог бы нанести смертельный удар, эти гады заслужили, но лучше вот так, когда на их руках тяжело раненный, все-таки задержит, а потом кто-то да останется, когда все наконец-то ломанутся за мной.

Я услышал стук подошв раньше, чем ожидал. Оглянувшись на бегу, удивился, с какой скоростью догоняют эти закованные в железо фигуры.

— Ничего, — спросил я, — что турниры не ограничиваются рамками поля?

Вместо ответа герцог взглянул наверх. Торжествующая улыбка раздвинула тонкие бледные губы.

— Чего-то ждете, сэр? — спросил я ехидно.

Он ответил с победными нотками в голосе:

— Я чую десяток драконов в небе!

— Вот и хорошо, — ответил я. — Надеюсь, они разгонят эти мерзкие тучи.

Мы обменялись не больше чем десятком ударов, он медлил, только защищался, а я берег силы, каждый считает, что время работает на него. На землю внезапно упал солнечный луч, разом посветлело. Темная тень, накрывающая землю, прохудилась сразу в нескольких местах, истончилась, исчезла, солнечный свет залил землю.

На галереях ликующе закричали, но я успел заметить проскакивающие размытые тени, легкие, почти незаметные. Отпрыгнув от Валленштейна, быстро взглянул вверх.

В небе кружат драконы. Двое уже повернули в сторону юга и мощно работают крыльями, от остальных к земле тянутся стремительно расширяющиеся конусы чего-то желтого, словно измельченного песка. Этот порошок быстро рассеивался в воздухе, я прикинул, что на землю опустится не раньше чем минут через пять-десять, принял на щит удар меча Валленштейна, улыбка не покидает лицо южанина, я напряг плечи, чувствуя, как регенерация освежает измученные мышцы рук, принял еще один удар, а затем резко ударил наискось.

Люди на скамьях затихали, переставали подпрыгивать, размахивать руками. Кто откидывался на спинку сиденья, кто оседал в кресло глубже и так засыпал, кто склонялся в сторону, опираясь на соседа, который тоже впадал в глубокий сон, но за считаные мгновения все трибуны затихли, как затихло и на всем необъятном поле, где возник временный городок для снабжения прибывших рыцарей и богатых гостей.

На помощь герцогу выбежали, покинув арену, пятеро рыцарей в сверкающих доспехах. Забрала опущены, щели для глаз закрыты прозрачной пластинкой. У всех в руках обнаженные мечи, в мою сторону бросились молча, без выкриков и оскорблений, очень уж по-деловому.

— Ага, щас, — сказал я.