Ричард Длинные Руки — виконт

Он не отвечал, только парировал мечом, потом уже начал принимать удары на щит, а меч готовить к коварному удару. Я крикнул еще злее:

— А дураков, каких мало, оказывается-то много!

Открывшись, я выманивал на удар, герцог некоторое время сдерживался, подозревая обман, наконец ударил, я быстро вскинул щит, успел подставить его самым краешком, а сам взмахнул мечом, как косарь косой, готовый герцога перерубить надвое в поясе.

Никогда не думал, что немолодой уже человек способен реагировать и двигаться быстрее молодого. Он понял, что щитом закрыться не успевает, как и парировать мечом, а лезвие моего меча прорубит его доспехи как раз в том месте, где заканчивается край стальной кирасы, а между нею и стальными латами на бедрах только узкая полоска кольчужной сетки…

Он попросту рухнул с коня, и мой меч просвистел над пустым седлом. Я сам едва не вылетел вслед за своим богатырским ударом в пустоту, герцог же поднырнул под конское брюхо и появился с другой стороны, свирепый, униженный, жаждущий мести.

Я замахнулся, однако на меня поперли сразу с десяток южан, со всех сторон сверкают мечи, донесся отчаянный крик сэра Смита. Герцога оттащили назад почти силой, а я вертелся в седле, как уж на сковородке, рубился во все стороны, в ушах — постоянный звон, грохот, крики, ржание.

— Сэр Ричард!

Я оглянулся на отчаянный предупреждающий крик. На стороне южан только двое все еще держатся в седлах, в то время как из нашего отряда — я один, все остальные сражаются пешими. Огромный южанин в сверкающих голубых доспехах, настоящий южанин, а не просто принадлежащий к отряду южан, повернул коня и кинулся на меня со спины с поднятым мечом.

У меня похолодели внутренности: это тот самый Вальтер, вассал Грюнвальда, его еще называют неуязвимым. В это поверить нетрудно, глядя на доспехи, толстые, как наковальни, а сам Вальтер на полголовы выше меня, шире и намного массивнее. Он вскинул над головой меч, в полтора раз длиннее моего, что-то прокричал хрипло и неразборчиво.

— Хорошо, — ответил я бодро, ведь на меня смотрят, хотя холод пробрался во внутренности и превращает в глыбу льда кости, — не надо за тобой гоняться… Зайчик!

Зайчик все понял, едва я успел собраться, как он ринулся навстречу врагу словно пушечное ядро. Раздался лязг, грохот, меня тряхнуло так, будто налетели на стену. Издали донеслось «ах!» из тысячи глоток зрителей, а Зайчик остановился как вкопанный. Вальтер вместе с конем был отброшен чудовищным толчком и, дважды перекувыркнувшись, медленно поднялся на ноги.

Я поколебался, сейчас в пылу схватки вполне можно драться конному с пешим, но на меня устремлены взгляды сражающихся, что на это время прекратили схватку, и взгляды зрителей с обеих сторон поля.

— С нами Бог! — вскрикнул я погромче. — Так кто же против?

Зайчик посмотрел укоризненно, когда я спрыгнул, хлопнул по крупу, мол, уходи, и с оголенным мечом повернулся к Вальтеру. Дрожь прошла по телу: без коня он еще выше, громаднее и массивнее. Я встал в позицию, лихорадочно соображая, где же у этого монстра слабые стороны, он же меня убьет с одного удара…

Вальтер вскинул щит, у меня от удара занемели пальцы на рукояти меча, хотя бил не в полную силу. Вальтер, надвигаясь, молча подставлял под мои удары щит, иногда небрежно парировал мечом, что не только длиннее, но и шире. С обоих склонов холмов несся неумолчный крик, кого-то подбадривали, там орут в полной уверенности, что мы сражаемся как львы, а на самом деле Вальтер остается непоколебим, как скала, а я чувствую себя щенком, нападающим на огромного медведя.

Если Вальтер и уступает мне в скорости, так должно быть по логике, ведь он вдвое массивнее, то я этого не заметил: двигается так же быстро, как я, если не быстрее, к тому же неспешно изучает мои обезьяньи прыжки, сам готовится к смертельному удару…

— Что, гигантопитек, — выкрикнул я, тяжело дыша, — страшно? Душа в пятки?

Он прорычал что-то, длинный меч взлетел над головой. Я с трудом уклонился, а второй удар рискнул принять на щит. Если бы не пустил по скользящей, щит разлетелся бы вдребезги, но и так рука онемела почти до плеча.

— Слабак, — сказал я обвиняюще, — ладно, щас я тебе покажу…

Я обрушил на него град ударов, он почти не защищался, мой меч беспомощно звенел о его доспехи, выкованные незнаемо кем, но я в отчаянии не увидел после своих сокрушительных ударов ни единой царапинки. В то же время сам я едва успевал уворачиваться от его длинного меча, широкое лезвие рассекает воздух совсем рядом с моим лицом.