Ричард Длинные Руки — властелин трех замков

Клотар и Ревель смотрели на нее молча, в глазах медленно тает враждебность, все-таки красота — страшная сила, обезоруживает с легкостью даже самых стойких, на этом погорели Самсон, Кощей, Навуходоносор и товарищ Нагульнов.

Разожгли костер, расседлали коней, пусть отдохнут, а там после короткого обеда можно тоже в обратный путь. Хотя особенно обратным не назовешь, везти придется не к Маркварду, а к герцогу Нурменгу, отцу леди Женевьевы, но Грубер, к счастью, увозил Женевьеву на юго-восток, так что придется сделать совсем небольшую поправку.

Клотар и Альдер с энтузиазмом разделывали дичь, Ревель вытащил все запасы с пряностями, Женевьева с великой неохотой, понуждаемая братом Кадфаэлем, рассказывала, как она убежала к Груберу, как он обещал вызвать на рыцарский поединок этого заносчивого Ричарда и разделаться с ним, а сам тайком засылал к нему убийц, что, конечно же, совсем не по-рыцарски. Она как-то высказала ему свое отношение, он накричал, заявил, что в Диком Поле другие правила, здесь главное выжить и победить любой ценой, тогда она совсем возмутилась: как это «любой ценой»? А если ценой подлости? На что он ответил, что нет ни подлости, ни благородства, а есть только трезвый расчет и прямая выгода. Может, даже косвенная, но чтобы обязательно выгода.

Вот тогда, закончила она, пришло понимание, что она совершила громадную ошибку. Была бы возможность, убежала бы снова, все только и говорили, что их по пятам преследуют страшные воины Ричарда, которых никакое оружие не берет… Увы, Грубер что-то заподозрил, не спускал с нее глаз.

Клотар спросил меня в который раз:

— Так уцелел Грубер или нет?

— Скорее всего, нет, — ответил я честно. — Он был там прямо под падающими камнями… Однако про такого я не скажу наверняка. Мелочь подавило сразу, но он не зря стал из разбойников бароном. У него есть и сила, и ловкость, и звериная сообразительность. Он выдающийся самец, не зря наша леди купилась.

Женевьева поморщилась, а брат Кадфаэль спросил осторожно:

— Если Грубер уцелел… будем предполагать, что Господь дал ему время, чтобы пересмотреть свою жизнь и раскаяться… то что он будет делать?

Альдер ответил за меня, хоть это и невежливо, но в нашем тесном отряде чуточку стерлись различия между моей милостью и простолюдинством остальных:

— Ему остается только скрыться… как можно дальше. В те края, где не знают о его позоре.

Ревель спросил:

— А почему не набрать новую шайку?

Альдер фыркнул:

— А кто к нему пойдет после такого разгрома? Сэр Ричард, можно сказать, был у него в руках! Кто пойдет к неудачнику, который так позорно упускает попавшего в его логово, да тот еще уводит драгоценную женщину?

Женевьева заметила, что я поморщился при слове «драгоценная», виновато опустила голову, ну прям овечка Долли, Ревель подумал, кивнул.

— Да, убежит в дальние земли. А там начнет все сначала. Клотар слушал с непроницаемым лицом, но на последнем слове фыркнул. Альдер спросил с неприязнью:

— Ты не согласен?

— Нет.

— Почему?

— Грубер, — ответил Клотар, — все-таки рыцарь. Пусть и разбойник. Пусть и.. Словом, он может…

— Что? Что он может?

Клотар ответил медленно:

— Он может вспомнить, что когда-то он получил рыцарские шпоры не за разбой и разгульную жизнь.

Мы ели медленно, можно сказать — пировали, наконец-то наслаждаясь окончанием нелегкого квеста. За нашими спинами по-домашнему хрустел ветками Зайчик, он подошел совсем близко и рассматривал нас багровыми глазами, а Бобик уселся у костра вместе с нами и всячески показывал, что жареное мясо он еще как обожает, а если с перчиком и горчицей — то еще лучше!

Вдруг послышался далекий стук копыт. Клотар оглянулся, встал. Мы смотрели, как он приложил ладонь козырьком к глазам, всматривался недолго, нехорошая улыбка скользнула по губам.

— На сколько мы с тобой заспорили, Альдер?

— Мы не спорили! — быстро сказал Альдер.

— Жаль. Вот и Грубер собственной персоной.

Со стороны великолепного кровавого заката на полнеба по такой же красно-багровой земле едет в нашу сторону огромный всадник на красном, как запекшаяся кровь, коне. Конь покрыт голубой попоной в крупную клетку, всадник в великолепных доспехах, шлем приторочен к седлу, открывая красивое мужественное лицо, светлые волосы красиво блестят в красных лучах, как червонное золото.

Я поднялся, сердце начинает колотиться учащенно, нагнетая чего-то там в кровь, я чувствую, как вздуваются мои мышцы, что здесь вовсе не выглядят средними. Грубер, высокий стройный красавец, доспехи сидят ладно, словно от Версаче, широкая перевязь расшита узорами, но без золота, сапоги с золотыми шпорами рыцаря, а сам Грубер выглядит хищным и опасным, что-то вроде облагороженного пирата. Меч не длинный, не короткий, а именно такой, каким легко не только рубить, но и фехтовать, наносить быстрые смертельные удары. В рукояти скупо поблескивают всего два синих камня, на коричневом от солнца лице горят ярко-синие, как камни в рукояти меча, глаза.