Ричард Длинные Руки – воин Господа

– Ваше Величество! Доспехи в Зорре. Я отправил их к епископу. А мы, ваши верные слуги, готовы к новым свершениям.

Он поднялся, опять же не дожидаясь слов Шарлегайла, выпрямился, нижняя челюсть угрожающе выдвинулась, а рука в многозначительном жесте опустилась на рукоять меча.

Женщина по-прежнему смотрела в нашу сторону с изумлением и сильнейшим гневом. Она в самом деле похожа на Шарлегайла, понял я, такое же сильное волевое лицо, решительность в глазах, тонкий нос и широкие плечи пловчихи. Но в поясе оставалась узкой, как и в бедрах. Талию охватывает широкий пояс с дивным шитьем серебром и золотом, но на бедре висит совсем не игрушечный кинжал, только ножны искрятся от обилия самоцветов.

– Возможно, – сказала она сильным, но женственным голосом, – вам эта выходка сойдет с рук… сегодня, сэр Ланселот. Но король Шарлегайл уже согласился передать мне корону! И я намерена доказать… да, доказать!.. что женщина не уступает мужчинам в умении управлять королевством! Завтра вам придется относиться ко мне с намного большим почтением.

Я взглянул на Азалинду. Она попыталась вскочить, но Шартреза придавила обеими руками ее плечи. Ее глаза отыскали мои, она чуть качнула головой. Ланселот перехватил ее взгляд, посмотрел на меня злобно, потом обратился к Шарлегайлу, минуя Зингильду:

– Ваше Величество… это правда? Разве не принцесса Азалинда ваша наследница?

Шарлегайл сделал слабый жест рукой. В горле у него клокотало. Глаза Зингильды гневно сверкнули, но слова потонули в громовом хохоте Сира де Мертца:

– Принцесса?.. Ох-хо-хо!.. Это та девка, которую пятеро мужланов привезли из каких-то срединных деревень?

Ланселот вскипел, рука метнулась к мечу.

– Ублюдок, – процедил он холодно, – ты осмеливаешься это сказать вслух?

Рыцарь захохотал.

– И громко, – сказал он с удовольствием. – И во весь голос. Да, принцесса – шлюха, она провела два месяца в компании пяти мужчин… спала с ними!

Он не успел закончить – удар бронированного кулака сотряс его, как дерево, в которое попал валун. Ланселот стоял взбешенный, бледный от гнева. Рыцарь медленно поднял руки к подбородку, потрогал. В глазах вспыхнула ярость. Не отрывая взгляда от лица Ланселота, сделал повелительное движение в сторону. Появился оруженосец, мигом подал шлем и меч.

– Сэр Ланселот, – сказал рыцарь свирепо, – вы нанесли мне оскорбление. И сейчас поплатитесь.

Ланселот отступил на шаг, давая дистанцию, в правой руке появился меч. Бернард с готовностью подал щит. Глаза Ланселота с холодным презрением смерили противника с головы до ног и обратно.

– Я к вашим услугам.

Асмер сказал торопливо у меня за спиной:

– Надо их остановить!.. Ланселот еще не оправился от ран. А этот Сир де Мертц… он всюду ищет повод для драки. И всегда побеждает. Всегда!

Ланселот и Мертц с мечами наголо пошли по кругу, изучая друг друга. Мне казалось, что должны ринуться сломя голову, ведь только что кипели яростью, но христианские рыцари в самом деле – это дисциплина, а не сраные, как сказал тертый Бернард, берсерки…

Мертц наконец шагнул вперед, движения были легкими, отработанными долгими упражнениями и настоящими схватками. Шлем скрывал лицо, только глаза видны в прорезе забрала, да и те смотрят лишь над самым краем прочного щита.

Мечи звонко сшиблись в воздухе, но первый удар был легким, затем снова и снова звон, удар, шарканье сапог по каменным плитам. Наконец Ланселот сделал выпад, но Мертц легко парировал, сам стремительно метнулся в атаку, нанес три быстрых удара, однако Ланселот принял на щит, на лезвие меча, в свою очередь ударил в голову, что Мертц хоть и с трудом, но отбил.

Снова закружили по каменному пятачку, мечи блестят, дыхание срывается частое, но не от усталости, каждый нагнетает в себе взрывную ярость, что утраивает силы. Наконец Мертц снова пошел в быструю атаку. Ланселот отступил под яростным натиском, но я видел, как его меч блеснул у самой груди Мертца, послышался легкий скрежет металла по металлу. Я ожидал, что лезвие вспорет доспехи, как консервный нож, но на блестящем металле не осталось даже царапины.

Ланселот отпрянул, но недостаточно быстро: с плеча от удара слетела защитная пластина. Лицо рыцаря дрогнуло, он даже закусил губу от боли. Отступил еще и еще, закрываясь щитом, а правую руку явно берег, но когда Мертц нажал, Ланселот пригнулся, сделал невероятный пируэт, его меч срубил кончик щита Мертца и достал его в бок. Снова я ожидал скрежета, уже видел, как в таких случаях меч Ланселота вскрывал доспехи, как устричную скорлупу… но меч отскочил, а сам Ланселот едва успел избегнуть смертельного удара. Меч Мертца разрубил ему щит надвое, Ланселот стряхнул обломки с кисти, а рукоять меча перехватил обеими руками.

Я видел его прищуренные глаза. Похоже, догадался, что за доспехи на Мертце, но гордость не позволяет заявить об этом вслух. Страшится, что обвинят в трусости, даже не обвинят, а подумают… нет, даже могут подумать, и теперь из-за своих сраных комплексов рыцарства ведет неравный бой с… нерыцарем.