Ричард Длинные Руки – воин Господа

Край земли искрился, солнце высунуло раскаленную лысину, оттуда сразу пошел радостный свет, а от всех предметов побежали угрюмые бесконечно длинные тени.

Запыхавшись, я вылетел из леса и взбежал на вал. Сердце оборвалось и покатилось в темный ров. Мост поднят, незамеченным вернуться не удалось…

Внезапно послышался скрип. Я не верил своим глазам – подъемный мост очень медленно пошел вниз. Я дергался, стискивал кулаки, оглядывался на встающее солнце. Беольдр сейчас поднимается, а то уже и встал, седлает коня. Спрашивает Терентона, куда мог деваться из запертого замка его спутник… С другой стороны, кто как не Терентон опускает подъемный мост? Вряд ли ему сообщили, что я вернусь да еще вот так… Явно, завидев меня, терзается страхом, что если я убежал из Морданта, такой герой, то ему не сносить головы… Но и оставить меня здесь, на рву, бесполезно, ведь Беольдр все равно выедет из замка, я брошусь навстречу и все расскажу, мы тут же вернемся, чтобы все здесь сжечь и разрушить…

Концы бревен опустились наконец на уровень моего пояса, я подпрыгнул, вскочил на мост и побежал к воротам. Мост опускался еще пару секунд, потом остановился и начал подниматься.

Я выбежал во двор. Дверь здания распахнулась, вышел Беольдр. Лицо его было хмурым и подозрительным.

– Дик, – проговорил он с великим удивлением, – где ты был?..

Краем глаза я увидел, как из башенки ворот спустился Терентон. Лицо его побледнело, он старался не смотреть в мою сторону, но уши вытянулись, как у самого породистого эльфа.

– Я? – переспросил я. – Вообще-то у меня было ночью такое приключение…

Беольдр насторожился, Терентон стал еще несчастнее.

– Что случилось? – потребовал Беольдр.

– Да когда наступила ночь, – сказал я, – мне было так душно… я пошел к колодцу напиться… Вода холодная, правда!.. Зубы ломит. А потом пошел обратно, но в потемках заблудился, я ж тут не знаю, где и что. Блуждал, блуждал, пока не понял, что уже хожу по пятому разу, а конюшни все нет… Свалился в каком-то углу. Вот только сейчас проснулся. Все тело болит, спал на каких-то поленьях…

Со стороны Терентона послышался мощный вздох. В его смертельно бледное лицо возвращалась кровь. Он пугливо посмотрел на меня, тут же отвел взгляд.

Беольдр взглянул в сторону подъемного моста:

– Что там у тебя скрипит?

– Уже меньше, – ответил Терентон поспешно. – Вы, ваша милость, изволили не одобрить скрип. Вот я утречком, чтобы вам угодить, смазал цепи. А потом разок опустил и поднял, чтобы масло протекло во все щели…

Беольдр благосклонно кивнул.

– Еще смажь, – велел он. – Все равно скрипит. Вечно вы, торговцы, жадничаете!.. Даже масла вам жаль, которым хоть подвалы заливай… Ладно, Дик, иди быстрее седлай коня. Мой уже готов, понял?

– Понял, – пробормотал я. – Поверьте, ваша милость, мне так стыдно, так стыдно.

Я побежал к конюшне, едва не упал, а когда распахнул ворота, одна только мысль жгла череп. Как с такой задницей я смогу выдержать весь обратный путь?

Обратный путь я не выпускал молот из руки, то и дело швырял в любую подозрительную тень, даже если то в самом деле оказывалась тень от дерева или камня. Наше возвращение сопровождали страшный грохот, треск, падающие деревья, так что устрашенные тролли, гоблины и всякая мелочь вроде диких гномов рисковать шкурой не стали…

Беольдра приветствовали еще в городских вратах как героя. Двух коней с таинственным бартером тут же увели в сторону королевской оружейной, а ко мне подошел молодой священник, за его спиной маячили двое стражников. Мечи у них в ножнах, но оба держали острые копья. Один сразу же взял коня под уздцы, а второй окинул острым взглядом мои доспехи в поисках щелей.

– Сын мой, – сказал священник, хотя явно мне ровесник, – я готов проводить тебя в святое место.

– К мощам? – переспросил я.

– Нет, – ответил священник. – Тебя готовы выслушать… в другом месте.

Мое распаренное долгой дорогой тело как будто бросили в ледяную воду. Доспехи сразу показались невыносимо тяжелыми. Я медленно спешился, стражник потянул коня в сторону.

– Не беспокойся, – сказал священник елейным голосом. – О нем позаботятся.

– О, не сомневаюсь, – пробормотал я. – Это же конь, не какой-нибудь человек… Тем более простолюдин.

Глава 8

Стены покачивались, а ноги мои подгибались, становясь ватными или, напротив, превращаясь в негнущиеся колоды. Сердце сжималось, а страх уже заранее растолок в пыль все доводы и оправдания.