Ричард Длинные Руки – воин Господа

Гугол спросил нерешительно:

– Да? А если у меня нет дара к магии?

– Да какой на фиг дар? – сказал я сердито. – Бери эту линзу и своди лучи в фокус. Ну, приближай и отдаляй от щепочки, чтобы стало вот такой яркой точкой. Чем меньше, тем лучше.

Сигизмунд таскал камни, загораживал костер от ветра, а Гугол с сильнейшим страхом и волнением на лице взял в руки линзу. Он держал ее, как гремучую змею, не замечал, как от холода белеют пальцы, зато когда от сведенных в кучку лучей пошел дымок, завопил и выронил линзу. Сигизмунд снова перекрестился вытащил из-за пазухи серебряный крестик и поцеловал.

С третьей попытки дымок превратился в крохотный язычок огня. Гугол орал и плясал вокруг рукотворного костра, величал себя волшебником. Я привалился спиной к камню, съежился.

– Ерунда, – сообщил я. Зубы потихоньку лязгали, дрожь проникла в тело. – Железные мечи кажутся волшебными знающим только медные. Просто вы теперь знаете больше, вот и все. Любое прозрачное тело вот такой формы способно зажигать огонь. Сиг, вот увидишь, церковь это одобрит и освятит! Это чистый огонь, огонь с небес, понял?

Сигизмунд посмотрел на меня с надеждой.

– Значит, это белая магия? От Господа?

– Это вообще не магия, – повторил я терпеливо. – Как не магия то, что ты лупишь кресалом по огниву, а от ударов высекаются искры. Это было... или казалось магией тем, кто увидел впервые. И считалось, что колдуны прячут огонь в камнях... или боги запрятали от людей!.. а смельчаки воруют. Прометеи, значит. Потом привыкли. И когда огонь вот так начал добывать какой-нибудь сопляк никчемный, ну, тогда какой из него Прометеи? Девальвация великих имен... Так и эта линза. Найти горный хрусталь, отшлифовать, чтобы форма вот такая... понял? Правда, так огонь можно добыть только в солнечную погоду, а вот для кремня и тесала нет плохой погоды.

Я лег, скукожился, мышцы ныли от перегрузки. Рядом Гугол и Сигизмунд углубились в теологический пор. Здесь все споры упираются в теологию. И все непонятное – от Бога или дьявола. В душе чувствовался неприятный тоскливый привкус. Этим людям кажутся сверхъестественными такие простые вещи, как обыкновенная лупа, но ведь точно так же и мне может показаться магией высокая технология... Хотя нет, я настолько отравлен наукой, то бишь, уверовал в нее, что даже если встречу доподлинную магию, то объясню все неведомыми мне технологиями.

Глава 24

Ночь прошла жутко, мы все же едва не замерзли, жались друг к другу, как овцы. Огонь под утро погас, не хватило хвороста. Мы начали карабкаться вверх почти в темноте, на востоке только-только светлело небо, а солнце подожгло облака, когда мы были от зияющих пещер в сотне шагов.

Гугол выругался, сейчас на небе ни облачка, горизонт отодвинулся пугающе далеко, и потому желтое облако пыли, как бы ни было далеко, с этой высоты виднелось отчетливо. Судя по форме, в нашу сторону скачут всадники. Много.

– Вот она, – сказал я.

Справа от одной пещеры на камне отчетливо выделялись грубо высеченные буквы "А" и "С".

– Грамотный, – сказал Гугол с уважением. – Кто-то вроде меня побывал, не король или отважный рыцарь с благородством во взоре...

Сигизмунд нахмурился, он тоже грамотный, хотя, понятно, это все-таки редкость для рыцаря, герою быть грамотным не обязательно.

Пещера выглядела пугающей, но не больше, чем другие пещеры. Во всех пещерах сумрак, во всех пахнет птичьим и звериным пометом, здесь звери находят приют от дождя и ветра. Вход сразу повел в глубину потом вниз. Ступенек не оказалось, но пол в ямках ноги не скользили, даже когда ход пошел вниз чересчур круто.

Из темноты дважды сверкнули желтые глаза. Сигизмунд пошел от меня с той стороны, прикрывая собственным телом, обнаженный меч смотрел на неведомого зверя. Я на ходу шарил по стене, наконец пальцы наткнулись на холодный металл. На ощупь определил в нем стержень факела. Здесь же в выемке лежало завернутое в тряпицу огниво.

Осчастливленный Сигизмунд тут же умело высек огонь, факел вспыхнул пурпурным огнем, отшвырнул тьму. Желтые глаза исчезли, но тьма затаилась в дальних углах.

Я шел впереди с факелом в левой, мечом в правой. Трепещущий огонь осветил противоположную стену. Это был тупик, у меня сердце дрогнуло, но рядом тихонько охнул Сигизмунд. Справа от широкого плоского камня шел дивный, чистый свет. Я непроизвольно глотнул, дыхание остановилось. Свет напоминал радугу, но только накрывал камень прозрачной полусферой. Сквозь эту пленку, которую не хотелось назвать силовым полем, мы все увидели панцирь, шлем и непривычно короткое копье. Шлем с римским орлом, на панцире тоже выдавлено изнутри изображение орла. Копье чуть длиннее дротика, ничего общего с исполинским рыцарским.

Гугол что-то шептал в страхе или восторге. Я сказал с усилием:

– Вот оно... Ну, Сигизмунд, пришло твое время...

Он вздрогнул, оторвал взгляд от сверкающих доспехов. Глаза его стали дикими.

– О чем вы, мой господин?

– Бери доспехи, – велел я.

– Я?