Ричард Длинные Руки – воин Господа

– Как тебе удалось? Меня ж прямо лед сковал! Хочу шевельнуться, а не могу...

– Ты человек, – утешил я.

– А ты?

– А я урод, – признался я. – На меня, как видишь, не действует ни святая вода, ни черное заклятие.

Асмер хмыкнул, подумал, хлопнул меня по плечу.

– Я рад, что не действует.

Теперь у всех, кроме меня, были доспехи. Даже Гугол поколебался, доспехи так и просятся на плечи, наконец покачал головой:

– Нет, я ж не воин... И никогда им не стану. Спасибо, сэр Ричард! Спасибо, Сигизмунд, спасибо всем. Мне очень жаль покидать вас, но дальше моя дорога идет на юг. Если доползу, то буду в Золотом Пеарле. Говорят, есть такой город колдунов на юге... Прощайте!

Он вскочил на одного из рыцарских коней, мы смотрели, как он подобрал поводья, конь ржанул и пошел сразу в галоп. Гугол обернулся, мы видели, как он взмахнул рукой, облачко дорожной пыли скрыло его с конем вместе, словно возникло по волшебству.

Бернард прогудел:

– Да, нам на север... Хороший у тебя приятель был, Дик. Как метнул нож, а? Будь покрепче, из него бы воин в самый раз... Там еще доспехи. Хощь, подберу по тебе?

– Не хочу, – ответил я. – Мне бы только побыстрее до Зорра, вымыться, а потом неделю не вылезать из постели.

– Так и сделаем, – ответил он серьезно. – Теперь нам искать ничего не надо. Помчимся прямо. А кони эти добрые, на юге много хороших коней. И оружие там хорошее.

Он любовно погладил себя по выпуклому панцирю. Подошел Сигизмунд, он выбрал самый нарядный из панцирей, хотя металл здорово безобразится косым следом от топора Бернарда. Зато шлем цел, гребень от лба и до самого затылка, в гребне пышный плюмаж из перьев диковинных птиц, квадратный подбородок Сигизмунда подхвачен шлемным ремнем, усиленным металлическими нитями и защищенным блестящими чешуйками, очень похожими на золотые. Борта шлема опускаются ниже ушей, спереди нависает металл, а забрало держится на нем легко и прочно, при необходимости закроет лицо полностью, оставив только узкую щелку для глаз.

Панцирь красиво вздут на груди, как раз по Сигизмунду, у него грудные мышцы, насколько помню, выступают, как две перевернутые сковородки, в середине панциря выпячен странный знак, у меня в голове появились какие-то ассоциации, но слишком дикие, я от них поспешно отмахнулся.

Сигизмунд постучал пальцем по груди. В глазах был почтительный ужас.

– Сэр Ричард... Это настоящее золото!

Бернард громыхнул:

– Позолота. Но все равно – дорого. А сами доспехи какие дивно легкие! Либо у них там, на юге, с оружейным делом лучше, чем у нас... либо мы завалили богатых баронов.

Ланселот подошел, он тоже в золотых доспехах с головы до пят, сухо заметил:

– Бароны стадами не ходят. Нам встретились сильные воины, но, боюсь, на юге таких немало. Все готовы?

Я посмотрел на горы, сказал с великой неохотой:

– Здесь я должен вас покинуть на... ненадолго. Езжайте. Довезите доспехи в сохранности!

У Ланселота сузились глаза. Все затихли, повернулись ко мне. Даже Совнарол смотрел неотрывно, но на этот раз я не видел в его глазах привычной ненависти.

Ланселот поинтересовался холодно:

– А куда ты?

– У меня еще одно поручение.,

– Какое? От кого?

Я развел руками.

– Не знаю, могу ли говорить... С меня не брали слова, что не скажу, но и не давали разрешения рассказывать. Хотя про вас знали... Так что я, так уж получилось, поеду сам.

Сигизмунд вскрикнул с отчаянием в голосе:

– А я?

Я посмотрел в его чистые, честные глаза, кивнул:

– Конечно, Сигизмунд, конечно. Ты со мной.

Ланселот побледнел, рука опустилась на рукоять меча.

– Ты никуда не пойдешь! Здесь приказы отдаю только я!

Сигизмунд ухватился за рукоять меча, обнажил до половины и оглянулся на меня. Я снял с пояса молот, в другую руку взял меч. Сердце мое бешено стучало.

– Мне отдал приказ более достойный.

Ланселот вспыхнул, потащил меч. Бернард ухватил его за руку, сжал с чудовищной силой, но я видел, что, несмотря на нечеловеческую мощь Бернарда, потомка горных великанов, меч продолжает медленно выползать из ножен. Асмер вскричал испуганно:

– Тихо все! Разве Дика с нами отправляли? Нет! Значит, он сам по себе. Был в отряде, когда везли мощи святого Тертуллиана, он был обязан подчиняться! А за доспехами нас отправили вчетвером! Сэр Ланселот, Дик сейчас вправе ехать с нами, если пригласим, но вправе ехать сам по себе! Мы удерживать его не можем! Это закон, который мы отменять не вправе!

Ланселот скрипнул зубами. Во взгляде, направленном на меня, была холодная ненависть. Рука с усилием, теперь борясь уже с собой, задвинула меч в ножны. Рыцарь глубоко вздохнул, сказал холодно:

– Зорр ждет. Седлайте коней!

Глава 28

Сигизмунд со стуком бросил меч в ножны. Пальцы его тряслись, и, чтобы скрыть дрожь, он то поправлял шлем, то трогал седло или сдвигал щит за спиной. Я повернул коня, вскинул руку в прощании, ни к кому не обращаясь, но чувствовал, что Бернард и Асмер ответили тем же.