Ричард III

Однако дом госпожи Мартин стал для Ричарда лишь временным прибежищем. Как только представилась возможность, мальчики были посажены на корабль, который спустился вниз по Темзе и направился в Бургундию. Это было их первое путешествие за границу, но, скорее всего, отъезд из Лондона не оставил приятных воспоминаний. В сопровождении нескольких слуг и единственного доверенного лица – сквайра Джона Скелтона – Ричард и Джордж отправлялись в изгнание, так как были слишком малы для того, чтобы сражаться.

Выбор Бургундского герцогства был мудрым решением. В середине XV столетия Бургундия включала в себя не только собственно герцогство и графство Бургундские, но и многие другие территории – Шароле, Невер, Брабант, Артуа, Геннгау, Пикардию, герцогство Люксембург и т. д. Номинально герцоги Бургундии считались вассалами короля Франции, но главной целью их политики в XIV–XV вв. было стремление избавиться от этой зависимости и самим сделаться королями. Современникам эта мечта вовсе не казалась недостижимой, Бургундия была богатой, процветающей страной. Филипп де Коммин отмечал, что земли Бургундии «имели больше права называться землей обетованной, чем какие-то другие в мире. Они упивались богатством и покоем… И мужчины и женщины тратили значительные суммы на одежду и предметы роскоши; обеды и пиры задавались самые большие и расточительные, какие я только видел… Подданным этого дома казалось, что ни один король… не сумеет взять власть над ними».

До тех пор пока Англия и Франция враждовали, правители Бургундии были естественными союзниками английских королей – все, что ослабляло Францию, в конечном итоге способствовало движению Бургундии к независимости. Однако в начинающихся Войнах Роз Англия разделилась. Если рассматривать вопрос с династической точки зрения, бургундским герцогам следовало бы принять сторону Ланкастеров, с которыми их связывали родственные отношения (супруга правителя Бургундии Филиппа Доброго была внучкой Джона Гонта, родоначальника дома Ланкастеров). Но в данном случае главную роль играли не династические, а политические мотивы. В борьбе с Йорками Маргарита Анжуйская активно пользовалась помощью французского короля. Намечающийся англо-французский союз не оставил Филиппу Доброму (1396–1467) иного выбора, кроме поддержки йоркистов.

Впрочем, поначалу эта поддержка была очень осторожной. Ричарду и Джорджу предоставили неофициальное убежище в Утрехте. Их дальнейшая судьба зависела от того, кто одержит победу в борьбе за английскую корону. Первое время Ричард и Джордж фигурировали в бургундских документах всего лишь как «сироты знатного дома». Ситуация изменилась примерно через полтора месяца. В первые дни апреля 1461 г. до владений Филиппа Доброго дошли известия о новых победах Эдуарда Марча и его коронации под именем Эдуарда IV. Восьмилетний Ричард торжествовал – Эдуард не просто отомстил за отца, он вырвал корону у династии Ланкастеров. Теперь будущее самого Ричарда было обеспечено.

Положение дел в Англии действительно изменилось быстро и кардинально. Напомним, что лондонцы не захотели впустить в город армию Маргариты Анжуйской. Не пожелав вступить в открытый конфликт с Ланкастерами, власти столицы начали длительные переговоры. Через несколько дней к стенам столицы с другой стороны подошли войска Эдуарда Марча и… им позволили войти в город. Более того, 3 марта 1461 г. депутация лордов и горожан торжественно попросила Эдуарда принять королевскую корону. Тот конечно же согласился, и уже 4 марта состоялась наспех организованная церемония коронации.

Причины народной любви к Эдуарду IV вполне очевидны. Прежде всего, это непопулярность Ланкастеров – Генрих VI был неспособен к разумной деятельности, а его жена, по мнению большинства англичан, не раз предавала государственные интересы в угоду фаворитам и своим иностранным родственникам. Бесчинства армии Маргариты Анжуйской окончательно подорвали ее репутацию. Нельзя сбрасывать со счетов и сомнения в законности рождения сына Маргариты – принца Эдуарда Ланкастера. Вторым фактором, способствовавшим успеху Эдуарда IV, было то, что йоркисты блестяще использовали популистские лозунги – продолжение войны во Франции, наказание продажных чиновников и т. д. Наконец, внешность и поведение девятнадцатилетнего Эдуарда Марча как нельзя лучше вписывались в идеал эпохи – «он был юн и прекрасен, как никто другой в его время», отличался высоким ростом, физической силой, рыцарственностью, любил блестящие празднества и пользовался огромным успехом у женщин, к тому же был прост и сердечен в обращении. В эпоху звучных девизов Эдуард выбрал для себя слова «Удовольствие и комфорт», что вовсе не мешало его успехам в сражениях. Эдуарда IV Марч был, что называется, баловнем судьбы, его молодость и оптимизм ярко оттеняли мрачную, отчаянную решимость Маргариты Анжуйской и меланхолию Генриха VI.