Итак, репутация предателя закрепилась за Ричардом далеко не сразу. Современники не видели в действиях Ричарда III, в том числе и в возможном устранении принцев, ничего выходящего за рамки обычных для эпохи Войн Роз методов политической борьбы. Собственно, в период правления Ричарда III значительная часть англичан вообще не была уверена в смерти сыновей Эдуарда IV. После воцарения Тюдоров картина начала меняться. Первая попытка осмыслить Ричарда III именно как предателя была предпринята в сочинении Джона Росса, не получившем широкого распространения из-за крайне неудачной риторической формы. Остальные историки шли по пути постепенных трансформаций. На протяжении первых 30 лет происходило постепенное «накапливание» знаний о преступлениях Ричарда III, его виновность в гибели принцев более не ставилась под сомнение, более того, было «доказано», что смерть сыновей Эдуарда IV вызвала широкую волну общественного недовольства, после этого события Ричард III якобы был окружен «всеобщей ненавистью». Существовала и еще одна любопытная тенденция. По мере удлинения исторической дистанции, гибель принцев казалась потомкам все более чудовищной. Однако до конца первого десятилетия XVI в. Ричарда III предателем не называли, его действия осмысливались не как предательство (государственная измена), а как узурпация.
Миф о предателе Ричарде III обязан своим рождением усилиям двух известнейших гуманистов — Полидора Вергилия и Томаса Мора. Исходя из понимания истории как серии назидательных примеров, они превратили Ричарда Глостера в образец вероломного тирана, чье правление должно было служить предостережением потомкам. К концу XVI в. каждое действие Ричарда III было переосмыслено и интерпретировано именно как предательство, а сам король стал восприниматься как двуличный властолюбец, готовый на все ради короны. Список предательств Ричарда Глостера в итоге оказался настолько обширным, что его можно условно разделить на изменнические акты (убийство Генриха VI, убийство Эдуарда Ланкастера, узурпация 1483 г.) и «личные предательства» (убийство герцога Кларенса, отравление жены). При этом устранение сыновей Эдуарда IV воспринималось как самое страшное преступление, предательство в обоих смыслах, если можно так выразиться, предательство «высшей пробы».
Эта же схема применима и к разработке деталей «убийства в Тауэре». До Полидора Вергилия и Томаса Мора о гибели принцев было почти ничего не известно. Уверенно называлось только имя заказчика преступления — Ричарда III. Автору представляется, что появление исчерпывающей информации о судьбе сыновей Эдуарда IV именно в сочинениях известных гуманистов вряд ли было простым совпадением. Сообщенные Вергилием и Томасом Мором подробности в значительной степени явились результатом сознательной, целенаправленной переработки истории в интересах династии Тюдоров.
Глава 12.
«ОН БЫЛ ЗЛОБЕН, ГНЕВЛИВ, ЗАВИСТЛИВ С САМОГО РОЖДЕНИЯ И ДАЖЕ РАНЬШЕ»[15]
.НРАВОУЧИТЕЛЬНАЯ ДРАМА ТОМАСА МОРА
История создания легенды о «принцах в Тауэре» показывает — определяющий вклад в формирование мифа о Ричарде III внес самый яркий представитель английского возрождения Томас Мор. В этой главе мы попытаемся попристальней вглядеться в созданный Мором портрет Ричарда III и понять, почему он нарисован настолько темными красками.
«История Ричарда III» появилась на свет в 1513 г., т.е. спустя 28 лет после гибели последнего короля из династии Йорков. В отличие от авторов других исторических произведений XVI в., Мор — величина известная. Каждый сколько-нибудь образованный человек знает, что Томас Мор (1478–1535) был одной из знаковых фигур английского Возрождения, тонким знатоком античной философии и литературы, одаренным поэтом и, наконец, автором знаменитой «Утопии». Однако Томаса Мора никак нельзя назвать оторванным от жизни кабинетным ученым. Напротив, он сделал блестящую карьеру — был успешным адвокатом, помощником лондонского шерифа, спикером Палаты Общин английского Парламента, выполнял дипломатические поручения и, наконец, в 1529–1532 гг. занимал высший государственный пост лорда-канцлера Англии.