Ричард III. Последний Плантагенет

– Ты дочь предателя и жена изменника! – голос, принадлежащий герцогу Кларенсу. Та же переливчатость и прорывающиеся сквозь нее визгливые нотки. Однако Дик ни разу не слышал от Джорджа такой ожесточенности.

Брат возвышался над кем-то, сжимая кулаки и часто дыша. С кем он так? Почему? Ричард не мог представить. С дамами даже незнатного происхождения Кларенс всегда любезничал и руки на них не поднимал. Однако фигурка, сжавшаяся в углу бедно обставленной комнатенки, могла принадлежать только женщине. Тонкие пальчики прикрывали лицо. Темные волосы растрепались. Рубище, одетое на нее, язык не повернулся бы назвать платьем, но в том, что перед его взором благородная леди Глостер, не сомневался.

Скрипнула дверь. В щель скользнул подол светлого платья. Джордж отвернулся от своей пленницы и резко выкрикнул:

– Прочь!

Кто это был. Изабелла? И почему она не препятствовала Джорджу?! Она ведь всегда считалась набожной. Разве Господь учит жестокосердию и может оправдать измывательства над слабой женщиной, что бы ни совершили ее отец и муж?!

Дик хотел бы кинуться на брата, но законы сна ему не позволили. Более того, пока он размышлял над невмешательством Изабеллы, комнатушка исчезла. Вместо нее Ричард оказался в грязной кухне.

В углу висели пучки трав. От очага валил режущий глаза дым и шел запах, настолько отвратный, что Дик не мог понять, как можно вкушать приготовленную здесь пищу. На давно не метенном полу валялись черепки. Видимо, кто-то разбил кувшин и не удосужился убрать за собой. Рядом лежала грязная тряпка и стояло ведро помоев. Об него и споткнулся буквально влетевший в кухню слуга, толстый и неповоротливый, облаченный в одежду ярко-малинового оттенка.

Толстяк запнулся о ведро, расплескал помои и едва не протаранил головой стол. Вовремя уцепился руками за столешницу. Стоящие на той сковородки и горы посуды затряслись, но не посыпались на пол.

Слуга грязно выругался, восстановил равновесие и, осторожно выпрямившись, направился к очагу. Ходил он вразвалочку, как бывший мореходец.

– Поднимайся, живо!.. – прикрикнул он.

Тьма в углу зашевелилась. Присмотревшись, Дик разглядел ту самую женщину, на которую кричал Джордж. В том же рубище, все так же закрывавшую лицо. Вот только руки у нее не казались больше белыми и ухоженными. Кожа потемнела, на запястьях выступили синяки, и многочисленные порезы изуродовали кисти. Она не реагировала на слова, и тогда слуга грубо ухватил ее за плечо. Женщина… почти девочка отняла от лица руки…

Дик ахнул. Перед ним стояла Анна. Его леди Анна!