Ричард Лаймон. Ночь в тоскливом октябре

Снаружи, темнота пахла чем-то сладковатым и влажным, и дул легкий ветерок. Октябрьская ночь была больше похожа на лето, чем на осень. Вскоре, от напряжения быстрой ходьбы, я уже сильно вспотел под своей замшевой рубашкой и джинсами. Поэтому я замедлил темп. Спешить все равно было некуда.

Хотя вышел я без какого-либо места назначения в уме, но двинулся почему-то на восток.

Без какого-либо назначения?

Может быть, а может и нет.

Возможно, я выходил на свою прогулку без намерения превращать ее в паломничество к общежитию Холли, но именно туда я пошел. Мои ноги словно сами несли меня туда. Разумеется, это чушь. Я и только я направлял их туда. Мы с моими ногами прошли по тому маршруту, по которому ходили столь много раз раньше. Но вместо того, чтобы подбегать торопливо к входной двери, мы перешли на противоположную сторону улицы. Мы не остановились там, но пошли очень медленно.

Вот веранда, на которой мы с Холли так часто целовались вечером на прощание — иногда проводя там по часу и больше.

Вот, этажом выше и в трех окнах от южного угла, большое панорамное окно комнаты Холли. Ее бывшей комнаты. Сейчас окно было темным. За ним сейчас какая-то другая девушка — должно быть, спит… в той же постели, где спала Холли.

А где сейчас Холли? В собственной постели в родительском доме под Сиэтлом? Или в постели у Джея?

Он наверняка трахает ее прямо сейчас.

Я мог это представить. Мог это почувствовать. Я чувствовал Холли, ее теплое, мягкое тело подо мной, ее жадные губы на моих губах, ее язык у меня во рту, одна из ее грудей в моей ладони, ее скользкая влажная упругость, обхватывающая меня внизу.

Только с ней был не я, с ней был Джей.

Он такой особенный и заботливый.

— Эд?

Черт!

Изобразив улыбку, я повернул голову.

— А, привет, Айлин.

Айлин Дэнфорт, одна из соседок Холли по сестринскому общежитию и одна из ее лучших подруг. Она прижимала к груди стопку из каких-то книг и папок. Должно быть, шла домой из библиотеки или студенческого профсоюза. Ветер развевал ее длинные темные волосы.

— Как дела? — спросила она.

Я пожал плечами.

— Надо думать, ты получил письмо Холли.

Естественно, Айлин знала все про письмо.

— Ага, — сказал я.

— Тяжело.

Я молча кивнул. Не доверял своему голосу.

— Только между нами, я лично считаю, что Холли сама свой шанс профукала.

— Спасибо.

— Не могу представить, что на нее нашло.

— Зато я могу, — пробормотал я.

Лицо Айлин слегка дернулось, словно она испытала небольшой, но острый приступ боли.

— Ну да, — сказала она. — Я тоже. Мне правда очень жаль.

— Спасибо.

Она вздохнула и покачала головой.

— Реально жалко, что так вышло. Впрочем, как знать? Может, тебе так будет лучше.

— Что-то не чувствуется.

Айлин поджала губы. Почти казалось, что она сейчас расплачется.

— Я знаю, каково это, — сказала она. — Господи, уж я-то знаю… — она приподняла брови, — ну а ты что, пришел просто на дом поглазеть?

Я помотал головой.

— Иду в пончиковую.

— «Данди»?

— Ага.

— В такой час?

— Они круглосуточно работают.

— Я знаю, но… это же реально, сколько там…

— Семь миль.

Она поморщилась.

— Далеко.

— Мне все равно больше делать нечего.

Она какое-то время поглядела мне в глаза. Затем сказала:

— Можно, я составлю тебе компанию? Только дай мне пару минут, сейчас книжки занесу, и…

Я мотнул головой.

— Кажется, мне стоит сейчас побыть одному.

— Тебе лучше не ходить так далеко в одиночку.

— Ничего страшного.

— Посреди ночи.

— Я знаю, но…

— Можно я пойду с тобой, ладно?

Я снова мотнул головой.

— Может, как-нибудь в другой раз.

— Ну, дело твое. Я не хочу… ну, знаешь, навязываться.

— Не в этом дело.

— Я знаю. Понимаю. Ты просто хочешь побыть один.

— Ну да.

— Только будь осторожен, ладно?

— Буду.

— И не делай ничего… безумного.

— Постараюсь.

— Это ведь не конец света, ты же знаешь.

Я предполагал, что моя мама скажет ровно те же слова, когда я позвоню ей и сообщу про Холли.

— Тебе просто так кажется, — добавила Айлин.

А вот такое мама вряд ли стала бы добавлять.

— Ага, — сказал я.

— Но станет лучше. Всегда становится лучше. Ты встретишь кого-нибудь еще…

Таким комментарием, вероятно, мог бы поделиться мой отец.

— Ты снова кого-то полюбишь.

— О боже, надеюсь, что никогда.

— Не говори так.

— Извини.

— Можно тебя об услуге попросить? Принесешь мне пару пончиков? — вот это классическая Айлин в своем репертуаре. Я знал, что она делает эту просьбу отнюдь не из одной любви к пончикам — хотя пончики Данди были великолепны. Во-первых, у нее была машина, и она могла спокойно доехать до закусочной Данди в любой момент, когда возникнет желание. Во-вторых, она была стройной и очень красивой, и старалась оставаться таковой, избегая яств, подобных пончикам.

Не сказать, что она никогда не ела их. Ела, конечно. Только редко. И я знал, что сегодня ее подлинной целью было дать мне задачу… и отвлечь по крайней мере какую-то часть моего сознания от Холли.

— Конечно, — сказал я. — Какие тебе?

— Глазированные классические.

— Их фирменные.

— Ага, — Айлин немного грустно улыбнулась и облизнула губы. — Уже чувствую их вкус.