Ричард Львиное Сердце

— Я так глубоко люблю короля, королева Беранжера, — воскликнула она, — что надеюсь заставить его меня возненавидеть со временем.

— Вы беситесь или хитрите! — проворчала королева. — Вам хотелось бы еще пришпорить его. Правда ли, что рассказывал мне аббат Мило?

— Не знаю, что рассказывал он вам, — отвечала Жанна. — Правда, одно: я не посмела допустить короля любить меня, а тем более не могу допустить этого теперь.

Королева сжала руки и зубы.

— Вы — черт! О, как я ненавижу вас! — воскликнула она. — Вы отказываетесь от того, чего я жажду, и он возненавидел меня из-за вас. Вы — ничтожнейшая тварь, а я — дочь короля!

Ноздри Жанны раздулись; она дышала трепетно и часто; в ее пышной груди бушевала буря, которая, дай ей волю, скрутила бы в миг колючий листочек. Но Жанна не сказала ни слова в ответ на ненависть королевы. Вместо того, устремив неподвижный взор в пространство и заложив одну руку на шею, она заговорила о своем собственном намерении и опять свернула разговор на возвышенный предмет.

— О, королева, я не дотронусь больше никогда до вашего и моего короля! — воскликнула она. — Но я пойду спасать его.

— Женщина! Как ты смеешь говорить так мне! — вскрикнула Беранжера. — Неужели тебе дела нет до моих мук? Или ты еще мало натворила зла?

Жанна вдруг откинула назад свои волосы, упала на колени и подняла лицо, восклицая:

— Мадам, мадам, мадам! Хоть умереть, а я все-таки должна его спасти] Умоляю вас, простите меня! Но я должна идти.

— Полноте! Что вы можете поделать против Монферрата? — вскричала королева, содрогнувшись; а Жанна пристально и торжественно посмотрела на нее, как умирающая инокиня.

— Вы говорите, я красива, — заговорила она и вдруг остановилась, потом прошептала: — ну, — и я сделаю, что могу…

Она поникла своей золотистой головой. Королева, на миг ошеломленная, жестоко засмеялась:

— О, кажется, и я не могла бы пожелать тебе ничего худшего! Ненавижу тебя больше всего на свете, мать побочного сына! О, это будет достойное наказание! Прочь отсюда, невозможная змея! Оставь меня!

Жанна встала на ноги, поникла головой и пошла прочь. Но не успела она захлопнуть дверь, как королева сорвалась с кровати и поймала ее. Она бросилась ей на шею и отчаянно зарыдала.

— О, Господи! — залепетала она. — Жанна, спаси Ричарда! Смилуйся надо мной: я так несчастна!

Теперь та была более похожа на королеву, чем эта.

— Дитя мое, я исполню, что обещала! — молвила Жанна, целуя пылавший лоб Беранжеры.

Она вышла вместе с аббатом на поиски Джафара-ибн-Мулька.

Чтоб добраться до него, необходимо было снять допрос с Фанумы. Сказано — сделано. Джафара заманили в дом, он оказался благоразумным и находчивым молодым человеком.

— Я не могу сам вести вас к господину моему, — сказал он. — Мне приказано проводить маркиза. Но можно ведь найти и другого надежного в проводники. А я ничего не имею против того, чтобы задержать на недельку или более отъезд сиятельного господина.

Но ни на что больше не шел, и даже угроза смертью, пущенная в ход аббатом, не заставила его изменить своего намерения.

— Смерть?! — воскликнул он, когда ему представили все доводы. — Ну, что ж такое? Двух смертей не бывать, одной не миновать. Я бы только посоветовал вашим попам первым делом разыскать Эль-Сафи.

Попы согласились: этот Эль-Сафи должен был служить проводником в Ливан. Эль-Сафи также на все согласился, как только его разыскали. Галера была готова выйти в море. Временный гроссмейстер храмовников написал верительную грамоту своему «возлюбленному другу во едином Боге, Синану, Повелителю ассассинов, Vetus de Monte (Старцу Гор)».

Два дня спустя, аббат Мило, Жанна со своим малюткой Фульком, две-три ее женщины и сам Эль-Сафи, их руководитель в деле, оставили Акру и направились в Тортозу, откуда им предстояло взбираться на Ливан верхом на мулах.

Глава VII ГЛАВА ПОД НАЗВАНИЕМ «КАССАНДРА», ИЛИ О ЖЕРТВОПРИНОШЕНИИ НА ЛИВАНЕ [54]

От гавани Акры до Тортозы надо плыть по морю два дня при попутном ветре. А оттуда, карабкаясь по горам, вы можете добраться до Муссы приблизительно в четыре дня, если проходы открыты. Если же они завалены, вы и совсем туда не попадете. Высоко на Ливане, над ледяным ущельем, где разветвляются сирийские реки Оронт и Леонт, под кедровой террасой, над облачной вершиной горы Шэрки лежит глубокая зеленая долина, которую стерегут со всех сторон снежные вершины с крепостями на них.