Ричард Львиное Сердце. Король-рыцарь

Ричард, не принимая личного участия в поединках (не потому ли, что он был более известен в этом регионе, чем его брат?), интересовался поединками, однако его интерес был скорее политический и меркантильный. В 1194 году он разрешил их проводить в своем королевстве, но после уплаты налога. Он принял это решение, после того как убедился, что рыцари их одобряли, несмотря на запреты Церкви^27[823], и вынуждены были выезжать за пределы родины, во Францию, чтобы предаться там своей любимой спортивной игре, а это давало возможность, несмотря на постоянный надзор, собираться вместе рыцарям, относившимся враждебно к его политике. Гийом де Нефбург указывает причины этого решения:

«Рыцарские упражнения, то есть вооруженные сражения, которые называются турнирами, начинают распространяться в Англии; король так этого захотел и взимал небольшую сумму с тех, кто хотел сражаться. (...) Раньше, во времена предыдущих королей, во времена Генриха II, к которому перешел престол после Этьена, турниры были запрещены в Англии, и те, кто хотел, в поисках славы, противостоять друг другу, пересекали Ла-Манш и дрались на приграничных территориях. Знаменитый король Ричард, считая, что французы доблестнее в сражениях, которые были лучше организованы и проводимы, также захотел, чтобы рыцари его королевства сражались за свою страну, изучая искусство настоящего сражения и военную профессию, прилежно практикуясь сначала на военных играх, и чтобы французы не насмехались больше над английскими рыцарями, потому что они неловки и невежественны»^28[824].

Рауль де Дицето, полностью оправдывая по многим другим причинам решение Ричарда, не осуждает турниры, которые Церковь считала аморальными:

«В эту эпоху король Англии приказал, чтобы рыцари Англии, при определенных условиях и после оплаты соответствующего налога, могли собираться в предусмотренных местах, чтобы иметь возможность помериться силами в турнирах. На решение его натолкнула мысль о том, что если он решит вести войну против сарацинов или против своих соседей, и если народы близлежащих королевств осмелятся напасть на него, (его рыцари) будут лучше к этому подготовлены, будут более ловкими и храбрыми в сражениях»^29[825].

Рауль де Дицето жалуется, однако, что на этих сборищах имеют место сомнительные празднества. Турниры предоставляют возможность выставлять напоказ всю пышность, предаваться роскоши и даже разврату^30[826]. Они изменили также менталитет рыцарей, здесь позволено брать в плен своих соперников, чтобы получить за них выкуп, но побежденным разрешено самим собирать выкуп по распространившемуся обычаю временного освобождения на слово, что смягчило нравы рыцарства:

«Управление легкими копьями делает их более ловкими, но роскошь пиршеств их провоцирует на еще более бездумные траты. (...) Так, эта молодежь, жадная до славы, а не до денег, не заточает жестоко в узкой темнице тех, кого она победила, и тем более не подвергает их утонченным пыткам, чтобы они выплатили непомерные выкупы, а она свободно отпускает тех, кого она пленила по праву войны под честное слово, что они вернутся, как только соберут нужную сумму»^31[827].

Хотя Ричард, по-видимому, не участвовал в официальных турнирах такого рода во Франции перед своим отбытием в крестовый поход, он не меньше ценил славу победы в военных упражнениях. Он не стерпел бы поражения. Его видели в импровизированном поединке, который настроил его против Гийома де Барра, в Сицилии^32[828]. Если не принимать в расчет чрезмерную и поразительную враждебность Ричарда по отношению к Гийому из-за его бегства, которое он совершил, будучи его пленником, не слишком понятно, в чем он мог его упрекнуть в этом поединке, кроме того, что он не позволил королю выбить себя из седла и повис на шее у лошади, чтобы не упасть, хотя этот прием никогда не считался запрещенным.

Реймсский менестрель идет еще дальше; ошибочно считая, что поединок имел место на Святой земле (правда, он мог полагать, что здесь прежний поединок имел свое продолжение и стал результатом еще одной ссоры между двумя мужчинами), он, не колеблясь, делает из Гийома де Барра неоспоримого победителя противостояния. Будучи искусным рыцарем, он сумел избежать нападения и схватить противника рукой и выкинуть его из седла:

«Был день, когда мои сеньоры — Гийом де Барр и король Рнчард скакали через Акру. И они встретились. Король Ричард держал древко от большого копья; напал на Барра, рассчитывая выбить его из седла. Де Барр держался хорошо, так как был он искусным рыцарем; и пока король рассчитывал сбросить его, де Барр схватил его за шею; пришпорив коня, он с силой дернул седло, а потом отпустил руки»³³[829].